До моего причем!
– У-у-у-х-х-х! – шиплю, хватаясь за черепушку.
– Ой, Андрюшенька! – она опять бухается около меня на пол. – Андрюша, – и на меня капают ее горючие слезы.
– Да не реви ты! – башка гудит, конечно, но это ж не повод Марийку нервировать. – Свет включи! – медленно сажусь.
Только сейчас понял, что валяюсь в темноте.
Точнее… Сзади, в коридоре, свет есть, а тут в сенях, нет.
– Не могу, – выдыхает Марийка встревоженно. – Лампочка перегорела!
О-па! И голова как-то сразу перестала болеть!
– Давно? – спрашиваю Марийку строго.
– Сегодня, – отвечает она смущенно. – А что?
– Да то! – рычу, садясь.
Перед глазами тут же вспыхивают звезды и веселым роем несутся куда-то вдаль. Нет. Все-таки хорошо она меня двинула! Не пропадет, моя маленькая! Горжусь!
– Да это не беда, – отмахивается Марийка. – у меня есть лампочка новая, завтра по светлому вкручу… – ничего не понимая, причитает она.
– Погоди! – поднимаюсь, держась за стенку, делаю шаг к плафону, тянусь.
Дом старый, потолок низкий… Ага… Есть…
Два скрипучих движения, и коридор озаряется ярким светом, который производители обзывают “белый холодный”.
Вздыхаю, смотрю на мою спасительницу – губительницу…
– Так это что ж, – глаза у нее вдруг расширяются от испуга.
Елки-палки, она и так-то невероятно красивая, а с такими глазищами…
– А ты чего улыбаешься? – вдруг упирает она руки в бока.
– На тебя смотрю, любуюсь, – отвечаю совершенно честно, хотя она, предсказуемо, не верит.
А я шагаю в кухню, пока еще чем-нибудь не двинула.
– Давай-ка посмотрим, хозяйка, – оборачиваюсь, – не пропало ли чего?
– В смысле? – дергается она.
– Ну Марий! – у меня заканчивается терпение. – У тебя в доме выкручена лампочка, какие-то тени в дверях! Думай, всегда ж умная была!
– Подожди, – ее голос вздрагивает. – Так это не ты у меня под дверями комнаты стоял?
А я только качаю головой.
– Я дальше сенцов и не прошел… – пожимаю плечами, – Ты подоспела!
– А как же ж… – она медленно оседает на стул. – А кто? А…
– Так, стоп! – я вижу, что она сейчас разревется. – Давай первым делом посмотрим, не пропало ли чего! Расскажи, что вечером делала? Чего дверь не закрыла?
– Того! – вдруг огрызается она и…
Все-таки ревет!
.
Марийка
Я оторопело застываю посреди собственной кухни, сердце замирает, ноги подкашиваются, хорошо, что стул рядом…
– Андрей, – шепчу, – я же… Я… Я хорошо слышала, что кто-то шел по коридору, потом подошел к моей спальне, потом…
Становится зябко!
Обхватываю себя руками, кутаюсь в платок…
Мамочки, жутко-то как…
– В моем доме кто-то был! И это был не ты?! – воплю срывающимся голосом.
– Я тоже был! Я приехал про перчатки поговорить, подошел, а у тебя двери распахнуты и… – он пожимает плечами. – Я думал, показалось. А сейчас понимаю, что нет, – Андрюшка снова трет свой ушибленный затылок.
– Подожди, – подскакиваю, бегу к холодильнику, распахиваю.
Что б ему дать? Чтобы и не тяжелое, и холодное?
– На, – протягиваю ему кусок копченого сала.
– О! – рассматривает довольно. – Домашнее?
– К голове приложи! – смотрю на него с осуждением. – А что за перчатки?
– Так, погоди, – останавливает меня он. – Давай по порядку! Первым делом пошли осмотрим, не пропало ли чего? Почему дверь не закрыла?
А! Ну да! Сейчас я тебе расскажу, что я из-за тебя ревела и шла домой, считай, в беспамятстве!
– Да устала я чего-то, – пожимаю плечами, отводя глаза, – у деда Вити была долго, они меня молоком нагрузили вместо денег, тяжелое, – вздыхаю. – Ой! Молоко! В холодильник же поставить!
Поворачиваюсь к сенцам, где я бросила сумку, тянусь за банкой.
– А-а-а-а!!! – чуть не роняю ее на пол!
Точнее, роняю, только Андрей рядом! Он подхватывает.
– Да что ты, блин! – ругается, а потом и сам замирает так же изумленно. – Молоко, говоришь?
В банке плещется жуткая красная жидкость с прожилками…
Мерзко, противно, страшно!
Это не червяки, это…
– Это не кровь, – Андрей уже вскрыл банку и нюхает. – Есть во что отлить для лаборатории?
А я стою, онемевшая!
– Марийка! Приди в себя! Тут просто что-то насыпали! Хлопья пошли, видно, свернулось… Надо понять, что за смесь, у кого она могла быть… Жалко, мы отпечатки смазали… – расстроенно бурчит себе под нос он.
А у меня в ушах звенит, и земля из-под ног уходит.
Пол, точнее.
Жутко до того, что аж перед глазами все плывет и во рту пересохло.
– Андрей, – шепчу. – Мне страшно…
– Так, – он громко ставит банку на стол. – Ну-ка иди сюда! – подходит ко в два шага и…
Крепко-крепко обхватывает, прижимает к своей груди!
И только так я могу вздохнуть! Всхлипываю и тихо-тихо скулю…
– Что-о-о это? – спрашиваю, не поднимая глаз.
– Да обычный краситель, скорее всего, – трет он меня по спине.
– Зачем? – вою. – Почему?
– А вот это мы и будем сейчас выяснять! – он берет меня за плечи, чуть отстраняет, чтобы заглянуть мне в глаза. – Ну-ка расскажи мне, ведьмочка моя, что ты в последнее время тут наколдовывала?
.
Глава 12
Марьянка
– Андрей! – утыкаюсь носом в его плечо, совершенно забыв, что сама же себе обещала больше с ним ни-ни!
– Ну что, моя хорошая, – гладит он меня по волосам, прижимается к вискам губами.
А мне так хорошо, так тепло, так спокойно… Как с детства, наверное, не было…
– Андрюшка, – реву, вздрагивая от рыданий.
– Ну, будет тебе, – прижимает он меня к себе плотнее, будто пытается закутать в свои объятья.
Спрятать от всего мира и защитить ото всех разом…
– Одно хорошо, – довольно вздыхает он, – значит, у меня голова еще в порядке… А то я в твои сени зашел, а там пусто! Стою, думаю, неужели померещилось мне! Но тут ты, – вдруг меняется его тон на шутливо раздосадованный, – подоспела!
– Ох, – улыбаясь смущенно, – я так от этих шагов напугалась! А ты видел кого?
– Силуэт в дверях видел… – морщится, поглаживая затылок. – Но он не выходил! Значит, из дома другой выход есть! – он ссаживает меня, поднимается.
– Да нету, – смотрю на моего майора недоуменно.
– А куда он тогда делся? – Андрей проходит коридор насквозь, осматривает комнаты, затворы на окнах.
А я послушно плетусь за ним.
Андрей смотрит и шкафы, и чулан, и даже тумбу в коридоре открыл…
Нет никого…
– Или, правда, у тебя тут нечистая сила бродит? – хмурится недоуменно.
– Да Андрей, да прекрати ты, – всплескиваю руками возмущенно. – Неужели ты и правда думаешь, что я колдунья?!
– Да кто ж тебя знает, чем ты тут занимаешься? – возмущается Андрюшка недовольно.
– Да фармацевт я! – чуть не ору. – С пятнадцатилетним стажем, между прочим!
– И что? – смотрит он на меня обалдело.
– Да то! Деревенских
