в зал – посмотреть, мог ли кто-нибудь остаться в живых – и аккуратно двинулся вдоль стены.
Заметив рядом с турбиной неподвижное тело хрупкого молодого человека чуть старше двадцати, Джек с мрачным удовольствием отметил: один готов. Одно лишь странно: мертвец не имел при себе оружия.
Вот в разрушенном проёме кто-то зашевелился, заставив Джека задержать дыхание, сильней упереть приклад в плечо и слегка прижать спусковой крючок. По росту и снаряжению он узнал одного из братьев-корейцев: он, видать, и бросил гранату в пса, разорвавшего второго брата и Старка. Парня шатало: он был оглушён взрывом и сильно забрызган кровью. Джек узнал в нём Сун-Ё.
– Там никого? – спросил караванщик, поднимаясь ещё на три ступеньки. Сун-Ё отрицательно мотнул головой, и одновременно с его движением из разрушенной стены вывалился кусок бетона.
– Никого живого, – горько произнёс потерявший брата молодой человек, затем взглянул под ноги и нацелил свою гарпунную пушку вниз. – Но глянь-ка сюда!
Из-под завала, на котором стоял кореец, безжизненно торчала чья-то небольшая, одетая в дырявую перчатку рука, и к ней тянулась распростертая на окровавленном полу женщина. Из её тела торчал гарпун, а в щеке зияла безобразная дыра от осколка или отлетевшего камня. тем не менее, от неё не исходило ни звука: должно быть, шок на время погасил боль.
– Адские льды… – огорошенно выронил Джек. – Добавь-ка свету…
Он присел рядом с главой Потерянных Детей и повернул её залитое кровью лицо к себе, уже понимая, кого увидит. На его веку то, что он принимал за добро, нередко оборачивалось злом, но страшная встреча порвала в его душе последнюю струну. Вот та, кого он спас и привёл в Семь Ветров. Та, кого он хотел бы видеть своей женой.
– Бедное дитя, – прошептала она, имея в виду, конечно, не Джека.
Можно было застрелить её сейчас и не отдавать Хайдриху в руки, но память об убитых друзьях и жажда справедливости требовали другого. Главу Потерянных Детей подняли с пола и вынесли с места побоища.
Оставив Миста и убитого горем Сун-Ё стеречь электростанцию и дожидаться его возвращения, караванщик отчитался по радио вместо Расмуссена; руководитель экспедиции всё ещё лежал на заднем сидении с распухшим лицом, рискуя вот-вот загнуться от отёка дыхательных путей. За кузена и его детей Джек мог больше не переживать: захватив опасного врага Семи Ветров, он выкупил свою свободу. Но от этой свободы хотелось повеситься.
Сновидица
Иван Василевский. 20 сентября 2192
За последние дни и особенно – минуты я повидал столько ужасов, что самоубийство инженера Персеваль могло стать той самой последней соломинкой, что могла добить мой разум. Сам не пойму, как моя крыша осталась на месте. Вдобавок, было просто досадно что такой полезный источник информации самоуничтожился у меня перед носом.
– Пожалуйста, сэр, – полушепотом взмолился Лео, дрожащими пальцами сомкнув веки своей застрелившейся коллеге и продолжая буравить неподвижное лицо глазами. – Не ходите дальше!.. Что бы ни убило их – оно там!
Мальчишкины жалкие причитания меня так достали, что я от всей души залепил ему оплеуху, вырвав у него удивлённое «чёрт» и слегка разбив губу.
– Отставить! Ты боец или дитя малое? – гаркнул я так, чтобы меня он боялся больше, чем смерти. – Задача у тебя какая?
– Извлечь лабораторные блоки памяти, – привычно, по-машинному отчеканил парень из «Наутилуса». – Доставить на «Ньёрд»…
– Стоп! А ты сам кто такой и что здесь делаешь? Может, это ты какое-то излучение активировал, от которого у всех мозги замкнуло?..
Похоже, с оплеухой я перестарался…
– Айвэн Уэверли, бывший замначальника базы «Протей», – представился я. – И задача у меня такая же.
– «Протей»? Что-то не помню такого, – недоверчиво пробормотал Лео.
– Тупой потому что, и знаешь лишь то, что позволяет начальство, – свысока бросил я, понимая, что не стоит оправдываться. К тому же, из нас двоих именно я был сейчас вооружён и неудобные вопросы мог пресечь одним движением пальца. «Протей», между прочим, был совершенно реальным объектом, аналогичным «Ньёрду», хоть и вдвое меньше по числу персонала; за информацию спасибо Велиарду.
– Но как вас занесло сюда? – парень упрямо сдвинул широкие брови, наивно думая, что у меня от этого вырастет желание отвечать.
– Видишь ли, вы не первая экспедиция… – бесстыдно сочинял я, шагая в мягко светящийся коридор. – Первую послали мы – примерно с тем же результатом. Но ваша Персеваль хотя бы успела вскрыть замок, а из наших до ворот не дотянул никто. После этого я добровольно ушёл со своего поста, но сам понимаешь – желание знать, что же тут произошло, никуда не делось… А тут ещё по своим каналам узнал про вашу группу. Не стой столбом, боец – пошли уже, что ли, раз мы такие везучие! Предупреждаю очередной глупый вопрос: будь я причастен к этой мясорубке, то сопли тебе подтирать уж точно не стал бы.
Аргумент, конечно, так себе. Но солидно произнесённая глупость в глазах людей среднего ума всегда затмит логичное и оправданное объяснение, высказанное с недостаточной помпой.
– Вы знали, что здесь такая чертовщина творится! – воскликнул Лео, следуя за мной нетвёрдым шагом. – Знали и не предупредили!
– Ясное дело! – хмыкнул я. – Вы ж меня опередили.
– Точно!.. Мы высадились на пятнадцать минут раньше расчётного времени! – подхватил Лео. – Но нам разрешили выступать.
– Уже зная, что может произойти, – пробормотал я и красноречиво замолчал. Подорвать доверие противника к собственному начальству – самое приятное дело. После занятий любовью, разумеется, что вряд ли светит мне в ближайшее время. Мы попали в круглый трёхуровневый атриум с коридорами, расходившимися в стороны подобно солнечным лучам. Сквозь центр атриума стержнем проходил висячий сад – живой и цветущий благодаря автоматическому поливу. Можно предположить, что, подобно нашим биостанциям, объект брал воду для своих нужд из природных источников, которых в Антарктиде тьма тьмущая. Сложный окрас цветков создавал иллюзию, что они сделаны из золота и серебра. Плазменный купол над залом имитировал звёздное небо с полной луной. Интересно, смена лунных фаз тут есть, или жителям по ночам показывают один и тот же вид? Впрочем, к делу. Первое, что нам нужно теперь, когда перестала отзываться Даниэль, – найти карту объекта и лестницу. Именно лестницу, а не лифт. К счастью, указатели на стенах были. Все лаборатории на нижнем уровне, там же находятся склады и мастерская, а здесь – административные и часть хозяйственных помещений: кухня, столовая, спортзал с душем и сауной, библиотека и онейротека: на комфорт для сотрудников «Наутилус» денег нежалел. Соблазн зависнуть под душем часа на два был почти непреодолим.
Любопытен и портрет на плазменном мониторе – скромно одетая черноволосая девушка с кукольными чертами лица. На уровне груди подпись: «Она не умерла, а просто спит»…
– Видишь ли, Лео, – сказал я, выискивая глазами на стене значок, который привел бы меня к лестнице. – Наше начальство толком не знает природу происходящего здесь дерьма, но к людям относится так, словно они каждый год размножаются почкованием. За те два года, что бункер пытались открыть наши ребята с «Протея», ваши даже годной защиты от этой мерзости не придумали… Что скажешь на этот счёт?
Взгляд, который обратил ко мне Лео, убедил меня в том, что его мнением раньше никто особенно не интересовался, а стрелять он умеет лучше, чем думать. Вряд ли в «Наутилусе» сидят плохие онейропрограммисты и онейротренеры. Между тем, я забыл проверить парня насчет ножей, а ими он тоже может владеть будь здоров. Есть расхожее мнение, что хороший ножевой боец – обязательно маленького роста и щуплый. На самом деле рост и комплекция могут быть любыми, просто в низкорослого худышку сложнее попасть.
– Я не знаю, что и думать обо всём этом, – сказала «боевая машина», поморщившись. – Может, вы мне скажете?
– Поручиться не могу, лишь поделюсь догадками: либо здесь осталась разработка запредельной ценности, на которую не жаль ни денег, ни людей, ни снаряжения, либо мы находимся на полигоне в качестве подопытных кроликов, и самое страшное впереди. Что, не верится? – я лукаво подмигнул
