композицию мне нарушили! Я ее выстраивала-выстраивала… Эх!
Самая непослушная правящая династия на свете!
– Деби, ты же профессионал, неужели нельзя нас как-то без позирования того… написать?
– Какое без позирования, какое без позирования? – взвилась девушка. – Ладно, можете сделать перерыв на пятнадцать минут, но потом вы все соберетесь обратно, и будете, по меньшей мере, час сидеть неподвижно, как статуи!
– Кажется, твоя сестра – единственный во всей империи человек, который вот так запросто может командовать самим императором, – покачал головой Данте.
– Ей можно, она – наша знаменитость, – махнула рукой я. – Самый известный и маститый художник Серинити, а так же хозяйка фирмы «Крема леди Азазеллы»…
Став императрицей, я не забросила свое детище, однако привлекла к нему Дебору, введя ее в курс дела. Все-таки одновременно и править империей, и создавать крема было весьма затруднительно, а Деби в этом плане оказалась очень хорошей преемницей.
«Крема Азазеллы» стали популярны во всей Серинити, теперь не мы закупали уходовую косметику у Феодории, а она у нас.
И эта небольшая косметическая революция, которая началась с моей маленькой подачи, были весьма приятна.
Заслышав о перерыве, старшие дети тут же куда-то умчались, а я взяла у Данте нашу малышку Джемму.
При виде мамы лапочка улыбнулась и потянула ко мне ручки.
– Слышала, советник Брандор обратился к тебе с предложением провести отбор «Звезда Империи», – невзначай сказала я, возясь с малышкой.
– В империи Серинити только одна звезда, и она передо мной, – Данте посмотрел на меня так, что я вспыхнула. – Так что советник очень быстро отказался от своей абсолютно глупой и абсолютно бессмысленной затеи и раскаялся в собственной недальновидности.
С годами огонь нашей страсти не утих, а, наоборот, разгорался все ярче и ярче.
Не скрою, что порой было сложно – на пути к своей процветающей империи мы прошли через многое. Быть императрицей не так просто, как может показаться на первый взгляд.
Но я с достоинством шла по этому пути.
Данте иногда говорит, что я была создана, чтобы править.
А я говорю, что создана, чтобы стать его женой.
– Слушай, я тут подумал на досуге, что…
– Что, что…? – схватилась за сердце я.
– Что я хочу еще одного принца или принцессу, – темный ухмыльнулся и быстро сорвал с моих губ горячий жаркий поцелуй.
Я покраснела, как маков цвет, и…
– Так-так-так, императорская семья, перерыв окончен! Возвращаемся на свои места! – захлопала в ладоши Дебора. – Надеюсь, на этот раз вы будете вести себя прилично! Если не хотите позировать до вечера, конечно…
До вечера мы позировать не хотели, поэтому расселись, как положено.
Данте с Джеммой на руках на большом темном кресле. По правую руку от него – Фредерик, по левую – Эмма.
А позади кресла – мы с Деймоном, и Фобос у меня на ладони.
Моего фамильяра хлебом не корми – дай попозировать.
Все в черном, темные – правящая семья Серинити.
Серьезные, с торжественными лицами, как и полагается на парадном портрете.
И тут раздался заливистый хохот малышки Джеммы!
– Пиши нас, как есть – с улыбками, – сказала Деборе я. – Надоели эти надутые лица на парадных портретах. Пусть наш семейный портрет будет таким, какой он есть в реальности – счастливым.
Уже сама не выдержав, Дебора улыбнулась, кивнула и взялась за кисть.
