Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
живые (стоящие в самом храме), и ушедшие (поминаемые за литургией), ибо «у Бога все живы».
То есть получалось, что хозяева сами, в связи с появлением гостя, оказывались в том мире, откуда гость пришел, «подтягивались» к его уровню, ненадолго переносились в иную, высшую реальность. Если в дом вошел сам Христос (гость), то его нужно посадить за стол и сделать так, чтобы он ни в чем не терпел нужды. Когда же наутро или в тот же день Господь (гость) уходит, нужно оставить все («Оставь все, возьми крест свой и следуй за мной») и уйти за ним. Символика этой готовности следования за Христом, ухода за ним из мира-дома прослеживается в обычае провожания гостя. Гостя провожали до калитки или даже до околицы (до заставы), символически уходя за ним в путь, деля ненадолго с пришельцем страннический удел. Таким образом, традиционное гостеприимство оживотворяло многие духовные символы дома, о которых шла речь выше, и акцентировало их.
Хмельное
(Винокурение и пьянство)
ОТГОЛОСКИ ПОСТОЯННОГО УСТРЕМЛЕНИЯ ВВЫСЬ, в потустороннюю действительность можно встретить во многих, казалось бы, самых парадоксальных проявлениях русской культуры. С темой застолья на Руси всегда теснейшим образом было связано и традиционное русское пьянство, являющееся характерной чертой русского гостеприимства. Хорошо известно, что это явление – одна из наиболее рельефных, отличительных черт русской натуры и корни его необычайно глубоки. Об этом свидетельствует хотя бы известная фраза князя Владимира, отмеченная в «Повести временных лет» и сказанная послу одной из магометанских стран во время «испытания вер»: «Руси веселие есть пити, не можем без того быти». Ибн Фадлан, путешественник Х в., писал, что русы «злоупотребляя набизом (алкогольным напитком), пьют его ночью и днем, так что иной из них умрет, держа кубок в руке». Средневековые источники, былины, исторические песни свидетельствуют, что пили в равной степени и мужчины и женщины. В исторической песне «Три года Добрыня стольничал» говорится:
Неоткуль взялась тут Марина Игнатьевна,
Водилася с дитятеми княженецкими,
Она больно, Марина, упивалася,
Голова на плечах не держится.
Пьянство стало причиной трагедии русского войска на реке Пьяне в 1377 г., когда ополчение русских князей из разных городов, перепившись, было перебито небольшим отрядом татарского царевича Арапши. В летописных известиях сказано, что «князь взял с собой из Москвы купцов и других людей, которые были пьяны и везли с собой мед, чтобы еще пить». В 1612 г. небольшой отряд поляков, литовцев, украинских казаков и местных захватили Вологду, потому что в ней царило пьянство. Вологодский и великопермский архиепископ Сильвестр писал московским боярам: «На остатошном часу ночи, грехе ради наших, разорители истиные нашея православной веры и креста Христова ругатели – польские и литовские люди, и черкасы, и козаки, и русские воры пришли на Вологду безвестно, изгоном и город Вологду взяли и людей всяких посекли, и церкви Божия опоругали, и город и посады выжгли дотла… и на башнях сторожей, и на остроге и городской стене головы и сотников с стрельцами и у снаряду пушкарей и затинщиков не было, а были у ворот на карауле немногие люди – и те не слыхали, как литовские люди в город вошли. А большие ворота были не замкнуты… А все, господа, делалось хмелем: пропили город Вологду воеводы». Даже в осажденном поляками Троице-Сергиевом монастыре защитники ухитрялись найти время для выпивки. Авраамий Палицын гневно писал, что военные, защищавшие монастырь, после очередной схватки начинали пить, не слушая увещеваний братии, а потом блудить. В итоге среди осажденных начался мор.
Есть предположение, что русские застольные традиции имеют своим истоком некие языческие обряды, когда пить было не только необходимо, но и сам процесс обставлялся множеством ритуалов, следы которых сохраняются до сих пор. Так, на Западе практически неизвестен обычай перед каждой рюмкой говорить тосты, а в России за столами и сегодня говорить тосты почти обязанность, которую раскладывают на гостей, и отказ сказать тост может быть неправильно понят. За столом в России существует ритуальная последовательность тостов («Первая рюмка за … Вторая за… За женщин стоя… За покойников не чокаясь…»), как и символизм в последовательности выпиваемых рюмок: «Первая колом, вторая комом, третья соловушкой проскакивает», «Посошок, стременная, закурганная» и т. д.
Каждая рюмка обозначала определенный этап прощания и передвижения и в целом полагалось пить «на прощание» до 10 раз, при этом если на любом этапе гость ослабевал, его оставляли ночевать. При этом последовательность рюмок отражает символическую последовательность чаш в древности (последних было символическое число – семь). Считалось, что первую чашу пьешь на пиру «в жажду», вторую «в сладость», третью «во здравие», четвертую «в веселье», пятую «в пьянство», шестую «в бесовство» и последнюю «в горькую смерть». Примечательно, что традиция пить за покойников, не чокаясь, связана с представлением о том, что за столом символически собирается весь род, в том числе и ушедшие в иной мир члены семьи. Поэтому, не чокаясь с живыми, участник застолья символически чокается с покойными.
Иностранцы в своих свидетельствах неоднократно отмечали поражавшую их манеру русских пить водку не прерываясь, что высоко оценивалось как показатель силы и способность к свершению ратных дел.
И Владимир князь стольнокиевский
Наливает ему чару зелена вина,
Зеленого вина полтора ведра,
Другую наливает пива пьяного,
Третью – рюму меду сладкого,
И составили питье в одно место,
Становилося питья полпята ведра.
И принимает Василий единой рукой,
И выпивает Василий на единый здох.
После чего Василий успешно сражается с врагом:
Заскочил-то Василий на стенку городовую,
Натягивает Василий свой тугой лук,
Накладывает Василий калену стрелу,
И стреляет Василий ко Батыге во шатер.
Убил он три головки, кои лучшенькие,
Убил сына —Батыгу Батыговича,
Убил зятя —Тараканника Каранникова
И убил думного дьяка вора-выдумщика.
Не допить бокал, чашу, рюмку считалось (и считается часто сейчас) тяжкой обидой – «оставил зло в стакане». «Недопиваешь так недолюбливаешь», «Кто не выпил до дна – не пожелал добра», – говорят пословицы.
Знакомство Руси с винным спиртом произошло, как считается, в 1386 г., когда генуэзское посольство, следовавшее из Кафы (Феодосия) в Литву, привезло некий алкогольный напиток, признанный очень крепким и требующим разбавления водой. Есть мнение, что именно тогда началось на Руси винокурение. А.В. Чулков писал: «Что ж принадлежит до винокурения, то оное около четвертагонадесять столетия перенесено к нам из Италии, вопервых в Украйну, то есть в малую Россию от Генуэзцев, народа Италианскаго, при Черном море немалое время обитавшаго». Собственное винокурение
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
