Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138
Universal Advertiser. И снова в качестве дистрибьютора он использовал владельца типографии, где печаталась газета. Часть книг он продал из дома еще одного члена SEAST преподобного мистера Томаса Брайанта, у которого остановился в Шеффилде.
Пока Эквиано путешествовал по Англии, складывалась его трансатлантическая репутация. Международная книготорговля привлекла к автобиографии и журнальным рецензиям на нее внимание американской публики. В 1790 году Чарльз Кроуфорд сообщал своим читателям в Филадельфии, что «Олауда Эквиано, или Густав Васа, Африканец, является даровитым человеком, как можно видеть из истории его жизни, написанной им самим и изданной в Лондоне в 1789 году. Способствуя продажам его книги, друзья гуманизма могли бы хотя бы таким образом воздать ему за раны, нанесенные человечеством».[585]
Эквиано вернулся в Лондон осенью 1790 года, когда приступила к работе вновь избранная палата общин. Он поселился у сапожника Томаса Харди и его жены Лидии в доме № 4, Тейлор’с Билдинг, Сент-Мартин’с-Лейн, где взялся за подготовку «исправленного и дополненного» третьего издания «Удивительного повествования». 1 декабря в Times появилась реклама нового издания «в виде прекрасного тома, в одну двенадцатую, на отменной бумаге, по цене четыре шиллинга, в переплете». Весьма дешево по сравнению с семью шиллингами, которые он просил когда-то за книгу без переплета! Новое издание было расширено прежде всего за счет четырех компонентов вводного паратекста. Эквиано включил в него рецензию из General Magazine за июль 1789 года, а также три представляющих и рекомендательных письма от преподобного Пекарда из Кембриджа, Томаса Уокера из Манчестера и шести именитых жителей Шеффилда. Послание Пекарда, адресованное «Председателям комитетов за отмену работорговли», вполне типично для писем, которые Эквиано возил с собой из города в город:
Джентльмены,
Разделяя ваши похвальные устремления к делу человечества и запрету работорговли, позволю себе рекомендовать вашему покровительству предъявителя сего Густава Васу, африканца, и просить вашего благосклонного содействия в распространении его книги.
В последующие два года Эквиано очень нуждался в такого рода рекомендациях. Большую часть 1791 и 1792 годов он провел в разъездах по Англии, Ирландии и Шотландии, употребляя все возможности для бесплатной саморекламы. Очевидно, он полагал, что это окажется полезнее для дела аболиционизма и его собственного финансового положения, нежели наблюдение за полемикой в парламенте. В феврале 1791 года он останавливался в Дерби, городке с одиннадцатитысячным населением. 10 февраля Derby Mercury напечатала стихотворение под названием «О рабстве и работорговле», поместив рядом с сообщением о близящихся дебатах по этому вопросу в палате общин. Редактор сопроводил стихотворение комментарием:
Взволнованные этим живым описанием ужасов рабства, отсылаем наших читателей к Повествованию о жизни Густава Васы, Африканца (написанному им самим), который прибыл в Дерби несколько дней назад, за поразительным изображением, сколь тонким, столь и безыскусным, судьбы несчастного негра, вырванного из нежных уз дружества и любви, претерпевшего страдания от соединенного гнета Тирании и Варварства и в конце концов обретшего благословенную Свободу. Его Повествование являет нам еще одно сильнейшее подтверждение прекрасных умственных способностей коренных африканцев, не оставляя наималейших оснований сомневаться в том, что, приобщившись к европейской культуре, они проявят таковые же Способности и Человечность. Работа же британского Сената (см. соседнюю страницу) подает самые обещающие надежды на то, что сия противоестественная торговля не долго еще продолжит бесчестить имя Британии.
К концу марта 1791 года он также успел посетить Ноттингем с населением двадцать пять тысяч человек и Галифакс с населением двенадцать тысяч.
В подобных книготорговых поездках такой деятельный человек, как Эквиано, неизбежно обзаводился как друзьями, так и недругами. 29 марта 1791 года Сусанна Аткинсон передала своему мужу Ло письмо для «высокочтимого» друга Эквиано, с тем чтобы он прочел его по возвращении в Галифакс. Сама же она из своего дома близ Хаддерсфилда отправлялась в Манчестер.
В письме выражалась благодарность Эквиано за подарок, который мог предложить только близкий друг: «Я весьма признательна вам за портрет – поверьте, мы ценим его чрезвычайно высоко и намерены вставить в Раму и поместить рядом с портретом нашей Семьи, который сейчас делается [семейный портрет в данный момент пишется или вставляется в раму], и я рассчитываю, что вы сможете его увидеть – он еще не сделается к следующему вашему визиту, но надеюсь, что вы увидите его в следующий визит». Однако прежде всего письмо миссис Аткинсон имело целью ободрить Эквиано в связи с пережитым дурным обращением:
С горечью узнала я, что вы пребываете в упадке духа, но не позволяйте таким пустякам ранить вас, ведь в сем преходящем и лживом Мире вам приходилось сталкиваться со множеством неблагоприятных превратностей, и мне до крайности досадно, что мы имели несчастье рекомендовать вас тому, кто не имел ни малейшего права отнестись к вам столь неуважительно, как, по-видимому, случилось в Элланде; но всем сердцем надеюсь, что излитая на вас с тех пор дружба и радушие принимавших вас сполна возместили обращение, вами претерпленное; и ведь у вас имеется и вышний друг, дарующий куда более верное утешение, нежели Смертные в сем мире, хотя истинное благословение – друзья, доставляющие утешение, в коем, уповаю, у вас никогда не будет недостатка; однако же я полагаю совершенно необходимым в нашей жизни сталкиваться с поношением, а иначе мы чрезмерно прилепимся нашими Чувствами к миру здешнему, что в конце концов окажется для нас погубительным – впрочем, тут я умолкаю, ибо вы повидали Мир куда больше, чем я, и должны, конечно, знать пределы надлежащему упованию нашему на Господа и на Человека. (354-55)
Аткинсоны были такими же пылкими друзьями аболиционизма, как и одного из наиболее известных его деятелей. Ло Аткинсон подписался на сотню экземпляров «Удивительного повествования», несомненно, для распространения среди семи тысяч жителей Хаддерсфилда.
Продажи у Эквиано шли слишком хорошо, чтобы особенно долго пребывать «в упадке духа», и он возлагал большие надежды на успех дела, служению которому посвятил себя и свою книгу. 19 апреля Leeds Mercury напечатала письмо Эквиано, адресованное ее издателю, а через него – пятидесяти трем тысячам жителей Лидса. Письмо следовало сразу за извещением о сборе пожертвований в пользу Лондонского аболиционистского общества и выражало личную благодарность Эквиано за «исключительные знаки любезности со стороны мистера Ло Аткинсона и его Семейства из Хаддерсфилда и многих Джентльменов и Дам и иных из этого города и округи, приобретших мое подлинное и удивительное Повествование». Но особенную благодарность он испытывал как представитель африканцев:
От своих угнетенных соплеменников, чья судьба вопиет о воздаянии, я желал бы высказать самые горячие слова благодарности и всем остальным здешним друзьям человечности. Да принесет этот год принятие акта, достойного Британского Сената, дабы могли вы испытать удовлетворение, взирая на завершение трудов, коим так
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138
