Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
конечно, не знаю всех слов. Похоже, это стихотворение написано на семи разных языках. Но она записала всё по слогам, чтобы я мог поделиться им с вами.
– Странница? – спросила я Лириду.
Она шикнула на меня, но я схватила её за руку и стиснула изо всех сил.
– О ком говорит твой отец?
Лирида поморщилась, но ответила:
– О путешественнице. Женщине, которая пришла в Тинто-Рею и рассказала про бойню в монастыре.
И вот он: ответ на вопрос, который я не задала.
«Мы получили известие два дня назад», – сказал Орфанус.
«Известие от кого? Кто рассказал вам о монастыре?» Я не успела спросить.
Мэр читал стихотворение. На первых строчках он спотыкался и запинался, как любой человек, читающий на незнакомом языке. Но с каждой секундой слоги произносились всё быстрее и увереннее, так легко, словно их вытягивала из Орфануса невидимая рука.
К тому времени, когда он дошёл до третьей строки, все в зале повторяли первую, следуя за каждой фразой Орфануса, как утята за уткой. Потом и Лирида заговорила. А затем я услышала те же слова – прекрасные, невероятные и непостижимые слова – слетающие с моих собственных губ. Они увлекали меня в ту же бездну, которую я уже видела в глазах Лириды. Она смотрела на меня голодным взглядом, не имеющим ничего общего с той нежной болью, какую мы обе испытывали минуту тому назад.
А потом раздался крик. С той стороны, где спал Бинто. Крик ударил в левое ухо, оглушив меня. Я обернулась и увидела, что мальчик стоит на скамье, широко раскрыв рот.
Бинто, который не умел разговаривать, кричал, кричал и кричал.
Глава 8
Две стрелы
– Эй, малышка!
– Да, папуля?
– Две стрелы. Одна летит в два раза быстрее другой. Которая из них попадёт в цель раньше?
– Па-ап?
– Что, малышка?
– Ты действительно разбудил меня среди ночи, чтобы спросить, какая стрела летит быстрее – быстрая или медленная?
– Отвечай на вопрос, Фериус Перфекс. Однажды это спасёт тебе жизнь.
Когда я впервые встретила Дюррала Бурого, он делал невероятные вещи. Почти волшебные. Хотя на самом деле он никогда бы не опустился до чего-то столь жалкого, как магия.
Тогда более всего на свете я хотела быть похожей на него. Дюррал мог войти в любую комнату и мгновенно найти дюжину выходов, которые изумили бы даже архитектора, построившего её. Дюррал мог противостоять убийцам и боевым генералам – и при этом его улыбка предупреждала, что любая битва, которую они задумают начать против него, заранее проиграна.
– Фокусы, малышка. Ты используешь уловки и хитрости, пока не сообразишь, что делать.
Отсюда этот вопрос – или любой из сотни других, подобных ему. Дюррал время от времени дразнил меня, заставляя постигать истинный путь аргоси.
Видите ли, самый важный навык, которым должен овладеть любой странник-аргоси, содержится не в боевых приёмах арта эрес и не в стратегической смекалке арта туко. Дело не в отваге арта валар и не в неотразимом обаянии, которое мы называем «арта сива». Вы не найдёте его в красноречии арта локвит, в стойкости арта фортезе и даже в проницательности, сокрытой в арта превис, которую я так долго осваивала. Это всего лишь инструменты.
Какая стрела попадёт в цель раньше? Та, которая направлена в нужную сторону, разумеется.
В семи искусствах содержатся разнообразные и бесчисленные техники. Всё зависит от того, каким из четырёх путей ты следуешь. Вода. Ветер. Гром. Камень. То, как мы ориентируемся в этих направлениях в каждый следующий момент своей жизни, и определяет, доживём ли мы до глубокой старости или помрём в канаве. Поможем ли тем, кто нам дорог, или принесём им страдания. Служим ли мы благородным устремлениям или становимся рабами своих самых жестоких желаний.
Звучит сложновато, да? А я ещё не дошла до самой трудной части.
Кто такой истинный аргоси? Человек вроде Дюррала или Энны? Кто-то, кем я хотела стать, но всё никак не могла?..
Я оказалась в ловушке посреди зала, заполненного мужчинами и женщинами, которых свели с ума стихи, нацарапанные на клочке бумаги. Отчаянно кричал ребёнок, которому уже довелось увидеть невероятный ужас. Такой, какого не пожелаешь ни одной живой душе. А теперь он знал, что грядёт ужас ещё больший. И на сей раз нет способа убежать. Всё, что осталось, – пасть под волной безумия и кровопролития.
Вот когда аргоси должен использовать все семь талантов и идти всеми четырьмя путями – Воды, Ветра, Грома и Камня – одновременно.
– Папуль, о чём ты говоришь? Это невозможно! Такое никому не под силу.
– Конечно, возможно, малышка. Знаешь, почему?
– Почему?
Дюррал погладил меня по голове и взъерошил волосы, хотя мне уже сравнялось шестнадцать и я была старовата для такой ерунды. Потом он вышел из комнаты, бросив напоследок:
– Потому что иначе ты умрёшь, вот почему.
Я окликнула его:
– Но пап, как использовать все семь талантов и идти всеми четырьмя путями одновременно?
Он остановился и обернулся – всего лишь тень в дверном проёме.
– Это зависит от тебя, малышка.
И он одарил меня одной из своих улыбок, которая – я знала – играла у него на губах, хотя я и не видела этого в темноте.
Я? Мне всегда нравилось начинать с арта валар. Возможно, именно поэтому я и сделала то, что сделала.
Вокруг меня царило безумие, неотвратимо приближалась гибель, а в ушах звенело от криков Бинто. А я встала со стула и подхватила мальчика на руки. Ужас, который я видела в его глазах, передался и мне, охватив каждую клеточку моего тела, но я ухмыльнулась и высвободила одну руку, чтобы подать Бинто знак.
– Улыбнись, малыш. Я с этим разберусь.
Глава 9
Танец грома
Я начинаю с арта туко. Исчезают крики, стоны, рычание и цепкие руки, тянущиеся ко мне. Здесь больше нет зала со стенами, которые удерживают нас. Нет пола, скользкого от пролитых напитков, пота и крови, льющейся из ртов с откушенными языками. Я отбрасываю все вопросы, скидываю их как омертвевшую кожу, потому что сейчас они мне ни к чему.
Заставляет ли болезнь людей откусывать себе языки – или это последняя отчаянная попытка воспротивиться, чтобы не распространять заразу дальше?
Это не имеет никакого значения. Прямо сейчас люди хотят только одного: разорвать меня в клочья.
Как могут несколько предложений – стихотворение, написанное на разных языках, которых эти люди даже не знают, – сводить с ума?
Не имеет значения. Они больше не люди. Это ногти, раздирающие кожу, и зубы, вгрызающиеся в плоть.
Неужели крик Бинто, ударивший в уши, защитил меня от безумия? Ведь все остальные оказались заражены и откусили себе языки, так что больше не могли внятно произносить слова. И есть ли какая-то связь между неумением мальчика разговаривать и его невосприимчивостью к этой странной болезни?
Все вопросы потом – когда мы выберемся отсюда.
Если выберемся.
Я поднимаю взгляд, и зал распадается на составные части. Сорок
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
