все равно очень приятно.
Так странно чувствовать себя по-настоящему желанной.
Очевидно, я не девственница. Но секс никогда не был для меня абсолютно комфортным, потому что я никогда не чувствовала себя сексуальной. Парни, с которыми я встречалась, никогда не смотрели на меня с таким вожделением, как Матвей. Я всегда знала, что они предпочли бы видеть меня более стройной. С Матвеем все абсолютно по-другому.
— Я не очень уверена в себе, — признаюсь я. — В большинстве случаев мне удается это скрыть. Я действительно верю в то, о чем пишу в блоге. Я верю, что люди бывают всех форм и размеров, и каждый из них прекрасен. Я считаю, что модельный мир жесток и несправедлив. Но где-то глубоко внутри все еще осталась та девчонка, которая морила себя голодом, чтобы соответствовать миру, где быть болезненно худой — это красиво и сексуально. Я до сих сравниваю себя с другими моделями, гораздо более стройными.
— Тебе не нужно быть ими. Просто оставайся собой, — настойчиво говорит Матвей.
Его явно раздражает, что я якобы пытаюсь быть кем-то еще, кроме себя.
— Стараюсь.
— Мне нравится, как ты выражаешь мысли. И здесь, и в своем блоге.
— Ты читаешь его? Серьезно?
— Читаю. Твоя честность подкупает.
Если честно, я в шоке. Матвей читает мой блог...
— Это скорее женский блог, — говорю я. — Не думала, что такое может быть интересно мужчинам.
Матвей пожимает плечами.
— Я с тобой не согласен. Я читаю его в основном для того, чтобы научиться понимать тебя.
Я нервно смеюсь.
— Не такая уж я и сложная.
Моя мнимая уверенность похожа скорее на актерскую игру. Я могу изобразить улыбку и сыграть спокойствие, но это не всегда искренне. Мой блог куда более искренний и честный, в нем я не боюсь выражать настоящие чувства.
— Ты сложная, — возражает Матвей. — Именно это мне и нравится в тебе больше всего.
— Наверное, я никогда не задумывалась об этом.
— А стоило бы, — Матвей поднимается с места. — Давай я отвезу тебя.
Я встаю следом, начиная собирать мусор, оставленный нами после еды.
— Матвей? — внезапно я вспоминаю одну из вещей, о которых хотела его спросить.
— Да? — умиротворенно отзывается он, когда мы оба заходим на кухню.
— Ты трудоголик. Думаю, все об этом знают.
Я на секунду замираю в неуверенности.
Что, если я ошибалась? Поняла что-то неправильно? Сделала ложные выводы?
Прежде чем я успеваю как следует обдумать вопрос, с губ срывается торопливое:
— Ты пытаешься что-то кому-то доказать?
— Мне просто нравится работать, — пожимает плечами Матвей, убирая оставшуюся еду в холодильник. — И вообще, что и кому я должен доказывать?
— В той папке, которую ты мне дал, чтобы я выбрала тебя отцом своего ребенка, было много информации о тебе... Я прочитала не все, но многое. Наверное, мне не стоило вообще ее открывать, потому что я уже приняла решение не заводить ребенка искусственным путем, но я…
— Но ты?
— Я видела в документах свидетельство об усыновлении, Матвей, — неуверенно выдыхаю я, мой голос чуть подрагивает от волнения. — Ты работаешь так, как работаешь, потому что ты не родной сын своего отца?
Конец первой части.
