он был здесь, я бы свернул его куриную шею!
Наконец мое терпение иссякло, и я произнес:
— Господин Бошофф, этот вопрос может быть легко решен. Давайте предложим Коосу снять куртку и сойтись со мной в равной борьбе. Если бой выиграю я, вы примете наши условия, и наоборот.
Однако сам Вентер стал отказываться от моего предложения, заявив, что не имеет ничего лично против меня. Тогда я сказал:
— Личные счеты здесь не причем. Ты будешь драться за своего президента, а я — за своего.
Тем не менее, дуэль так и не состоялась. В любом случае, Вентер перестал браниться, а мы тем временем договорились создать совместную комиссию по урегулированию сложившейся ситуации.
Хочу подчеркнуть, что хотя я вовсе не одобрял действия своего президента, я был вынужден защищать его. В конце концов, компромисс был достигнут, и Преториус отказался от своих нелепых претензий.
Среди прочего было условлено, что отныне власти каждой из двух бурских республик вправе наказывать преступников из другой республики. Увы, в этот самый момент два бура из Оранжевого Государства, занявших сторону Преториуса, были обвинены в государственной измене и приговорены к смерти на виселице. Мне вновь пришлось выступать посредником:
— Почему вы вновь хотите разорвать наши соглашения? — обратился я к Бошоффу.
— Разорвать соглашения? Что вы имеете в виду? — удивленно спросил он.
— Разве вы не собираетесь повесить двух известных бюргеров[48]?
— Да, но мы имеем право сделать это: об этом прямо говорится в нашем договоре.
— Ничего подобного. Разумеется, вы имеете право наказывать, но «наказать» — значит увещевать, предупредить и дать возможность исправиться.
Бошофф продолжал не соглашаться со мной. Тогда я достал Библию и показал ему, что Священное Писание различает наказание и порицание. Мы можем наказать преступника путем порицания, даже пригрозить ему смертью, но мы не вправе наказывать человека путем его убийства. Соратники Бошоффа, которые стояли рядом, рассмеялись, и, в конце концов, нам удалось решить вопрос в нашу пользу.
Вскоре после этого у меня появилась возможность оказать Оранжевому Государству услугу. После того, как эта республика получила независимость, у нее начались серьезные проблемы с племенами басуто, которые возглавлял вождь Мошеш[49]. Эти проблемы вылились в итоге в открытую войну. Мошеша нельзя было назвать трусливым противником, а его войско было весьма боеспособно. Его банды постоянно грабили южные области республики, и, когда басуто совершили очередной подобный рейд, я решил предоставить себя в распоряжение правительства и президента Оранжевого Государства. Преториус одобрил мое решение и выделил мне отряд в 50 человек под командованием фельдкорнета Боденстейна.
Претория в начале XX века
Мы выдвинулись в верховья реки Санд, и спустя некоторое время прибыли в Осспрёйт, где находился один из лагерей буров Оранжевого Государства. Той же ночью кафры похитили здесь стадо. Я приказал фельдкорнету Боденстейну и его людям догнать воров и вернуть награбленное, что они с успехом и сделали. После этого мы продолжили путь на Блумфонтейн.
По прибытии в столицу республики, я предложил сам пойти к Мошешу, чтобы договориться с ним о мире. Правительство Оранжевого Государства согласилось с моим предложением, предоставив мне в качестве сопровождения генералов Фика и Мартинуса Схумана. Резиденция Мошеша находилась на горе Тхаба Босиго. Когда мы добрались до ее подножия, я послал к Мошешу гонца с вестью о том, что мы пришли с миром. Мошеш велел передать, что будет говорить только с господином Крюгером. Не откладывая дела в долгий ящик, я тут же стал подниматься на вершину. Вскоре мы увидели самого Мошеша, одетого по-европейски. Рядом находился знакомый нам кафр Магато из округа Рустенбург. Он и представил меня вождю:
— Перед вами стоит Пауль Крюгер.
Мошеш подал мне руку и произнес:
— Неужели это Пауль Крюгер? Как это возможно? Я впервые услышал о нем много лет назад. Сегодня я очень стар. Как же он может быть таким молодым?
Он взял меня за руку и повел к себе в дом, в специальную комнату, предназначенную для белых гостей. В это помещение не дозволялось заходить его черным подданным. Пригубив приготовленный для нас напиток, мы приступили к делу. Я спросил:
— Почему вы убиваете друг друга по пустякам? Почему бы вам не разрешить все проблемы полюбовно? Ты же отлично понимаешь, что война приносит вам один вред, препятствует торговле…
Мошеш согласился с моими доводами:
— Все, что ты говоришь — сущая правда. Я хотел бы приобрести нужные мне товары, но из-за этой войны все дороги перекрыты, и я не могу ничего получить.
Однако после этих слов вождь поменял тему разговора. Он спросил меня:
— Так ты и есть тот самый человек, который скинул Мапелу с его скалы?
Я произнес:
— Да, это я.
После этого Мошеш осведомился, известно ли мне, что две его дочери были замужем за Мапелой, и добавил:
— Не думай, что победу над Мапелой ты одержал благодаря своей отваге. Это Бог наказал Мапелу за его недостойные дела.
Когда Мошеш произнес эти благочестивые слова о промысле Божием, я не удержался от едкого вопроса:
— Если ты такой набожный, как ты можешь позволять себе иметь столько жен?
Вождь ответил:
— У меня их всего лишь пара сотен. У царя Соломона было вдвое больше.
На это я парировал:
— Да, но ты конечно же знаешь, что начиная с явления Христа и утверждения Нового Завета человеку позволено иметь лишь одну жену.
Мошеш на мгновение задумался, а затем простодушно произнес:
— Ну, что мне тебе ответить… Таким уж я уродился.
Вечером я послал за Мошешем, чтобы продолжить нашу беседу. Вскоре он явился. На этот раз он оделся по-другому, сменив европейское платье на традиционную кафрскую одежду. Когда он вошел в комнату, я принялся причитать:
— Почему Мошеш идет так долго? Разве он не может поторопиться, когда я прошу его прийти?
Вождь озадаченно сказал:
— Да это же я и есть…
— Неужели? — спросил я. — Если ты — Мошеш, тогда почему ты вырядился как женщина?
Вождь от души рассмеялся.
В тот же вечер мы условились, что война должна быть прекращена немедленно. Мошеш согласился дать своим кафрам соответствующий приказ, как только мир будет подтвержден властями Оранжевого Государства. Мирный договор был составлен и подписан уже на следующее утро.
После этого Мошеш предложил мне погостить у него еще немного, пообещав подарить мне верховую лошадь. Я принял это приглашение, а мои товарищи Фик и Схуман предпочли вернуться домой. Вскоре вождь действительно преподнес мне отличную лошадь. Тем временем правительство Оранжевого Свободного Государства ратифицировало заключенный нами договор, и первая война с басуто тем самым закончилась.
Перед самым отъездом я получил послание от президента Преториуса, который просил меня поскорее вернуться, чтобы в качестве генерала, а точнее — ассистент-генерала, выступить против Газибона, предводителя кафров на
