Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
над происходящим в стране и могли влиять только на местные вопросы. Новые ирландские депутаты составляли всего одну пятую от общего числа представителей в новой палате общин Соединенного Королевства. Таким образом, решение любого важного ирландского вопроса в конечном итоге зависело от британских политиков. В течение всего XIX века британский парламент работал над разрешением ирландских проблем, однако первостепенное значение для большинства членов парламента при этом всегда имели британские интересы.
Речь не обязательно идет о преднамеренно дурном руководстве или неосведомленности о тревогах и затруднениях разных групп населения Ирландии. Большинство британских депутатов считали унию достойным и благородным соглашением, способным улучшить управление и принести пользу жителям обоих островов. При наиболее благоприятном стечении обстоятельств из этого мог получиться образец своего рода протоинтернационализма, в основе которого лежали британские идеалы и реальная выгода британского правительства. Но вместе с тем это была корыстная имперская попытка подчинить другой народ и обезопасить от захватчиков западный фланг Британии.
Вопрос об унии оставался главным спорным вопросом на протяжении большей части XIX века и оказывал значительное влияние как на религию, так и на политику. В 1800 году Уильям Питт подразумевал, что католическая эмансипация (то есть право католиков заседать в парламенте) будет естественным следующим шагом после заключения унии. Однако потребовалось еще почти 30 лет и много политической агитации, чтобы католическая эмансипация наконец стала реальностью. Все это заставило многих ирландцев сомневаться как в справедливости прямого британского правления в Ирландии, так и в предполагаемых преимуществах унии. Таким образом, конкретный вопрос католической эмансипации был напрямую связан с общим вопросом легитимности унии. Оба эти вопроса стали делом жизни Даниела О’Коннелла – самого выдающегося ирландца своего времени и человека, представлявшего собой живое олицетворение сдержанного, конституционного ирландского национализма. Его безуспешные попытки добиться отмены Акта об унии способствовали зарождению в 1840-х годах другой разновидности национализма, представленной сепаратистским движением «Молодая Ирландия», которое отстаивало в своей пропаганде только собственные интересы и в конечном итоге обратилось к насилию. Хотя при жизни О’Коннелл оказывал на происходящее прямое и непосредственное влияние, через несколько десятилетий после смерти о нем почти забыли. Впоследствии именно воинственный национализм «Молодой Ирландии» стал примером для многих поколений.
О’коннелл и католическая эмансипация
Даниел О’Коннелл родился в графстве Керри в семье местного католического землевладельца. Он получил юридическое образование и в 1798 году был принят в коллегию адвокатов. Он стал одним из первых католиков, занявшихся юриспруденцией после отмены соответствующего закона против папистов в 1792 году. На профессиональном поприще О’Коннелл быстро добился крупных успехов, а после вступления в Католический комитет в 1804 году приобрел среди католиков широкую известность. Однако в 1811 году деятельность Комитета попала под запрет. О’Коннелл и многие другие писали памфлеты и проводили политические собрания, агитируя за католическую эмансипацию и иные реформы. Но основную массу ирландского населения волновали совсем другие вопросы. Большинство католиков в Ирландии считали, что проявили лояльность по отношению к британцам во время наполеоновских войн (1803–1815), когда не подняли открытого восстания. И во время войны британское правительство сделало несколько неофициальных обещаний, касающихся эмансипации. Однако после правительство явно утратило интерес к проведению серьезных эмансипационных реформ. В самой Ирландии трудности послевоенной экономики также вынудили католиков переключиться на решение более насущных экономических вопросов, временно отложив вопрос эмансипации.
Рост населения и нехватка плодородных сельскохозяйственных земель привели к повышению арендной платы, что сильнее всего ударило по беднякам. Устаревшие методы ведения сельского хозяйства отчаянно нуждались в улучшениях, способных повысить производительность. Увы, земельные проблемы не слишком беспокоили правительство до тех пор, пока голод 1845–1852 годов не довел их до крайности (см. 4 главу). В первые полтора десятилетия XIX века на повестке дня, очевидно, стояли намного более неотложные вопросы, чем католическая эмансипация. Местное самоуправление было насквозь пронизано коррупцией и находилось в руках замкнутых небольших групп. Не существовало никаких официальных программ помощи беднякам, а многие отрасли ирландской промышленности страдали от прямой конкуренции с более мощными британскими компаниями. Недовольство вызывал и тот факт, что католики и пресвитериане по-прежнему должны были платить десятину Англиканской церкви Ирландии.
О’Коннелл и его союзники считали, что ни одна из этих проблем не может быть решена, пока католики (основная часть населения Ирландии) не принимают участия в управлении на парламентском уровне в Лондоне. Чтобы добиться этого, требовалось развернуть агитацию за право заседать в парламенте. Большим успехом О’Коннелла в начале его карьеры стало то, что ему удалось убедить людей (даже бедных фермеров-арендаторов) в непосредственной связи этого вопроса с их повседневной жизнью. Примерно до 1820 года кампанию за эмансипацию в основном вели верхи католического среднего класса во главе с землевладельцами, бизнесменами и профессиональными деятелями. Кроме того, на первых порах движению мешали внутренние разногласия, связанные с выработкой дальнейшего плана действий и с тем, какие полномочия следует оставить британскому правительству (в частности, обсуждали право королевского вето при назначении католических епископов в Ирландии). Сначала О’Коннелл пытался повысить общественный интерес к эмансипации своей деятельностью в Католическом совете (своего рода преемнике Католического комитета) с 1811 по 1818 год. Однако на ранних этапах агитация за эмансипацию в основном сводилась к обсуждению вопроса на страницах газет и журналов и имела крайне мало практических результатов. Британское правительство не видело реальных причин прислушиваться к Католическому совету, поскольку он даже не мог с уверенностью утверждать, что выступает от имени большинства католиков. Но О’Коннелл полностью изменил ситуацию.
Католическая ассоциация и католическая рента
Хотя О’Коннелл принимал активное участие в дебатах о католической эмансипации в Дублине, его крайне огорчало, что этот вопрос практически не обсуждают за пределами некоторых кругов городского среднего класса. В 1823 году он основал новую группу для агитации за эмансипацию – Католическую ассоциацию. С самого начала Ассоциацию отличали от организаций-предшественниц две важные особенности.
Во-первых, О’Коннелл понял, что для успеха Ассоциации в нее необходимо привлекать католическое духовенство. Ранее католические священники не проявляли открытого интереса к политике. О’Коннелл осознал, что их разбросанность по всей стране, положение в местных католических общинах и несомненная власть над умами прихожан делают их идеальными помощниками в деле агитации за эмансипацию. В начале своего существования Ассоциация высказывалась по ряду интересовавших католиков вопросов (не только относительно эмансипации), в том числе о противодействии демонстрациям и собраниям Оранжевого ордена, которые становились все более частыми, особенно в Ольстере. Благодаря этой деятельности Ассоциация получила широкую известность.
Членский взнос в Католической ассоциации ранее составлял одну гинею в год, что для подавляющего большинства католиков было слишком дорого. О’Коннелл хотел сделать Ассоциацию открытой для всех католиков, независимо от их экономического положения. Поэтому его второй крупной реформой стало создание новой категории участников – ассоциированных членов. Членский взнос для этой категории равнялся одному пенни в месяц (менее 1/20 от стоимости полного членства) – такую
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
