пару недель пробовал и каждый раз, казалось, продвигался чуть дальше, но сам остров как будто ополчился на меня. Он насылает шторма, диких зверей, землетрясения… И чем дальше я ухожу, тем хуже становится, а когда просыпаюсь – мои успехи сводятся к нулю, – он сокрушённо уткнулся лбом в ладони. – Ума не приложу, что ещё делать.
– Теперь ты не один, – заверила парня Тана. – Теперь мы встретились, сможем найти тебя в том сне и помочь.
– Спасибо. – Эрик едва заметно улыбнулся, как будто он слишком устал для этого, а потом дружелюбно прищурился. Мы его не утешили, но хотя бы вселили надежду.
– Вот увидишь: мы все сможем туда прийти, – ободряюще произнёс я. Наконец мой оптимизм окрылил всю компанию, и обстановка разрядилась. Так всегда случалось, когда Тана отправлялась куда-то и брала меня с собой.
– Не за что, – отозвалась девушка, слегка удивившись.
– Мы тоже умеем делать разные штуки, – добавила Ракель, отпивая из чашки. – Эрик называет их магией.
– Да, вроде того, – усмехнулся парень, и на его щеках появился смущённый румянец. – Только это звучит немного глупо. Что вы умеете?
– Я умею создавать защитные поля. Не слишком впечатляющее зрелище, но довольно забавно, правда? – обратился я к Тане, чувствуя себя ребёнком, который ищет одобрения у взрослых. Та кивнула, и я продолжил, скорее, чтобы отвлечь внимание от себя: – А вы?
Эрик открыл было рот, чтобы сказать, но сестра перебила:
– Ничего не говори! Это надо видеть! И вообще, было бы здорово оказаться всем вместе в одном сне.
Её брат улыбнулся, как обычно, безмятежно, а Ракель ещё больше воодушевилась и болтала о том, как брат всегда приходил к ней на выручку.
– Правда, мы встречались только тогда, когда решали заглянуть в сны родителей или кого-то ещё близкого. Конечно, они ничего не знают. Мы им не рассказывали, чтобы нас не посчитали сумасшедшими.
– Я тоже родителям ничего не рассказываю, – поддержала Тана. – И сестре тоже. Она видит обычные сны, к тому же… мы не слишком ладим.
Я почти ничего не знал про семью Таны, кроме того, что её сестру зовут София и взаимопонимания между ними нет. Почему мы почти не говорили об этом? Наверное, потому что она никогда не смешивала два мира – видений и обычный. Она даже имена использовала разные! Поэтому мне казалось странным общаться с ней в реальной жизни.
– А моя сестра знает всё о приключениях. Я от неё не скрываюсь.
– Или думает, что знает.
Я вертел в руках стакан, размышляя о Люсии и о том, как сильно мы отдалились друг от друга последнее время. Заметив, что собеседники наблюдают за мной, я рискнул продолжить:
– Моя сестра видит обычные сны, но понимает меня. А вот родители во всём винят стресс. Я довольно давно перестал с ними делиться.
– И хорошо, – кивнула Ракель, будто знала, что я имею в виду. Мне показалось, что все мы по-своему одиноки, поскольку храним секрет, который нельзя раскрывать. И всё же я завидовал Ракель и Эрику, которым достался один дар на двоих.
– Кто-нибудь понимает, почему с нами такое происходит? – спросила Тана, сверля взглядом брата с сестрой. – Так трудно что-то выяснить!
– Что-то странное, – ответил Эрик. – Я пролистал книги и нашёл несколько свидетельств от людей вроде нас, но им тоже никто не верил.
– Было бы круто перекинуться словечком с ними, – заметил я. – Создать клуб или форум в сети. Это бы столько проблем помогло решить! Наверняка среди них были те, кто потерялся, как ты сейчас.
– Всему своё время, – улыбнулась Тана. – Сперва надо вытащить Эрика из сна.
Когда мы шли назад, всё ещё накрапывало, но Тана опять закуталась так, будто мы попали под кислотный дождь. Ракель с Эриком проводили нас до вокзала. Девочка была полна энергии, постоянно повышала голос, не замечая этого, беззаботно бежала вприпрыжку и жестикулировала при каждой фразе. Её брат, напротив, пристально следил за каждым шагом сестры, как обычно делают те, кто привык заботиться о других. Он всегда знал, как закончить фразу, если она повисала в воздухе, и мягким жестом останавливал девочку, когда та собиралась выскочить на пешеходный переход, не глядя по сторонам.
На платформе мы расстались. Мы провели вместе несколько часов, а я всё ещё не мог понять, воодушевляет меня энергичность Ракель или угнетает, но я был и рад, и смущён встретить других людей, с которыми у нас есть общая тайна.
– Осторожней там! – напутствовал Эрик.
– Всё будет хорошо! Увидимся ночью! – улыбнулась Тана в ответ, оставив меня гадать, была это уверенность или ложь. Со мной, во всяком случае, так никто ещё не общался.
В этот раз рядом с нами не оказалось взрослых, да и вообще никто не обращал на нас внимания, так что мы с Таной могли тихонько обсудить Ракель, Эрика и странный сон. Я наслаждался поездкой: мы были вдвоём и могли не притворяться, что незнакомы. Сейчас спутница не была воином, насторожённо осматривающимся в ожидании врага, не была она и девчонкой, хваставшейся модными обновками. Впервые в жизни я увидел человека в страхе и сомнениях, хранящего страшный секрет, который нельзя никому доверять.
– Почему вы не ладите с сестрой? – спросил я в одну из пауз.
Она отстранилась, нервно пожав плечами и уставившись в окно, закрываясь от любых попыток с ней заговорить. Я вздохнул и повернулся к проходу. Тана всё ещё не желала смешивать «две разные жизни», и если я не хотел навсегда потеряться где-то между ними, я не должен был выбирать только одну из половинок.
Остров
Кажется, я заснул первым. Я прогуливался по тёмным улицам, стараясь не подворачиваться под мотоциклы, носившиеся по асфальту, и не сталкиваться с людьми, прячущимися в тенях и мечтающими кого-нибудь пристрелить. Я грезил небоскрёбами в неоновых огнях, слышал далёкую канонаду и рёв двигателей машин, пролетавших мимо так быстро, что воздух позади плыл маревом.
Этот сон не был кошмаром: последний легко определить по скребущему ощущению внутри. Кошмары постоянно держат нас в напряжении, они полны опасностей и тревог. Возникает чувство, подобное тому, что сопровождает нас при просмотре ужастиков: если на экране всё безмятежно, мы точно знаем, что вот-вот произойдёт нечто жуткое – рука протянется к шее героя, тёмная фигура возникнет за спиной или кровожадный клоун… Ненавижу клоунов!
Порой я оказывался в местах, подобных этому, и они приносили с собой кошмары. Но чувство опасности в них совсем другое, более реальное. Кто бы ни видел
