Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
прошедшего дня, уже подходило к концу, когда Яровой повернулся лицом к начальнику Воронцовского ОВД и вроде бы негромко, но довольно жестко произнес:
— Вячеслав Евгеньевич, мы кажется договорились с вами, что на время работы следственно-оперативной бригады все громкие зачистки и столь же громкие захваты будут осуществляться с моего ведома.
— Так я и не отказываюсь от этого, — пожал полными плечами Цыбин, — хотя порой, признаюсь… А что, собственно, произошло?
Довольно плотный, невысокого роста, он был похож на седеющего колобка, что особенно подчеркивала высота массивного стола, за которым Яровой проводил совещание.
— А вы что, не знаете? — искренне «удивился» Геннадий Михайлович, пытаясь в то же время понять, на самом деле полковник ничего не знает о зачистке в «Ласточке» или же косит под дурачка. — В таком случае у меня к вам еще один вопрос: кому конкретно в городе подчиняется ОМОН?
Явно обиженный Цыбин, на лице которого застыла печать оскорбленного человека, невразумительно ответил:
— Как, кому подчиняется, если это наше силовое подразделение? Мне и подчиняется.
— Я тоже так считал, но тогда мне непонятен факт зачистки, которая произошла в кафе «Ласточка».
По лицу Цыбина пошли красные пятна.
— Я… я не понимаю, о чем вы. О какой зачистке идет речь?
— О зачистке в «Ласточке», операция была проведена по всем правилам «масок-шоу», и о ней уже гудит весь завод. Я имею в виду завод цветных металлов.
Он замолчал, молчал и Цыбин, видимо, не зная, что ответить на предъявленное ему обвинение.
«Неужто этот колобок действительно ничего не знает? — размышлял Яровой, наблюдая за начальником Воронцовского ОВД. — В таком случае…»
Впрочем, что все-таки можно отнести к фразе «в таком случае…»? За то время, что он протирал штаны, изучая старые уголовные дела по золотоношам, Яровой так и не смог обрасти оперативной информацией по тем теневым структурам, которые отслеживали в городе золотые потоки. А завод и город словно сжались в своей собственной скорлупе, стараясь не выплеснуть наружу ничего лишнего. И этот прокол с «Ласточкой»…
— Между тем, — продолжал Яровой, — «Ласточка» является тем самым клубом по интересам, который оседлали заводские золотоноши, и мне ли об этом вам говорить.
Было видно, как дернулся Цыбин, пытаясь сказать что-то в свою защиту, но Геннадий Михайлович тут же осадил его властным движением руки.
— Город уже наполнился слухами, что по заводу работает следственно-оперативная бригада, возглавляемая следователем Следственного комитета России, и я спрашиваю вас, Вячеслав Евгеньевич, как мне лично расценивать то безобразие, которое было учинено вашими подчиненными в кафе «Ласточка»? Или здесь все проще простого? Проведя столь громкую зачистку, вы дали понять посетителям заведения, что все это сделано с ведома столичного следователя, и тем самым подставили меня как должностное лицо.
Яровой замолчал, и было непонятно, бросал ли он прямое обвинение Цыбину или все-таки спрашивал его о возможно допущенной с его стороны ошибки. Впрочем, хрен редьки не слаще.
— Геннадий Михайлович, поверьте… — лицо начальника ОВД приобрело оттенок вареной свеклы, ярким багрянцем пылали уши, — я впервые слышу об этом и сегодня же, обещаю вам… самолично разберусь во всем.
— Что ж, буду весьма благодарен, — поднимаясь из-за стола, произнес Яровой, давая понять тем самым, что разбор «полетов» закончен.
Глава 7
Не прошло и получаса, как на телефон Ярового позвонил Цыбин. Извинился за произошедшее в «Ласточке», сообщив, однако, при этом, что весь тот шмон, который в привычном для них режиме провели омоновцы, был вынужденным оперативным мероприятием, требующим решительных действий.
— И что за «мероприятие»? — с язвинкой в голосе поинтересовался Яровой.
— Поступила информация, что в кафе назначил встречу залетный торгаш героином, и опера с этого участка решили взять его с поличным.
Это уже было кое-что, и следователь тут же спросил:
— И что, надеюсь, не промазали?
— В десятку ребятишки попали. Взяли гонца с товаром, уже показания дает.
В голову Яровому ударило жаркой волной — «взяли с героином… дает показания…».
— И что за гусь? — пересилив себя, спросил он. — С братских республик?
— В том-то и дело, что москвич. Но птица, я вам скажу!..
Яровой чисто автоматически задал еще несколько вопросов и, опустив на рычажки телефонную трубку, откинулся в кресле.
Выходит, Крымова подставили, но кто и зачем? И что необходимо предпринять, чтобы вытащить его из СИЗО?
Вопросы и вопросы, на которые у Ярового пока что не было ответа.
Начиная понимать, что без дополнительной информации не только по заводчанам, но и по «городской элите» ему вряд ли удастся разобраться с этим осиным гнездом, он вспомнил о Быкове, который вдруг вообразил, что закон в России превыше всего, за что и был изгнан с работы. Набирая номер домашнего телефона бывшего следака, Яровой надеялся услышать приглушенный баритон, однако трубку подняла его жена.
— Да? Вас слушают.
Геннадий Михайлович невольно насторожился, ощутив непонятное пока что чувство тревоги. Уже по тому, как это было сказано, можно было догадаться, что в доме Быковых произошло какое-то несчастье и эта женщина едва сдерживает слезы.
— Извините, мне бы с Олегом Сергеевичем переговорить.
Последовала очень долгая пауза, и наконец в трубке раздался с трудом сдерживаемый всхлип:
— Это невозможно… Олега нет.
«Олега нет!» — это было сказано с такой болью, что Яровой вдруг почувствовал, как у него пересохло в горле.
— Простите, но я… я не понимаю вас. Его что, увезли в больницу? Радикулит?
Вместо ответа снова громкий всхлип, и в этот момент кто-то перехватил трубку:
— Чего вам?
— Я бы хотел переговорить с Олегом Сергеевичем. Мы договаривались.
— Вам же сказали, что его нет. Убили Олега! Сегодня похороны.
Слова эти обрушились на Ярового словно ушат холодной воды, и он вдруг почувствовал, как у него нервным тиком дернулось веко.
«Убили… Похороны…» Убили слишком дотошного следователя Воронцовского ОВД, на чью помощь он рассчитывал при разработке криминальных завязок между городом и «золотой фабрикой».
— Господи, как убили? Когда? Кто?
Вновь тягостное молчание, и наконец все тот же грубый, но уже без резкой интонации женский голос:
— Третьего дня, вечером, его как раз радикулит отпустил, и он решил прогуляться до магазина. — Снова молчание и тяжелый вздох: — Вот и прогулялся наш Олег Сергеевич.
— И что же, его… прямо в магазине?
— Зачем же в магазине? Его до самого дома проводили, и когда он в подъезд входил… — Опять тишина и настороженный вопрос: — А вы, собственно, кто?
— Товарищ его, — соврал Яровой, — учились когда-то вместе. Хотел было с Олегом повидаться, а оно вон как вышло.
— Так приезжайте. Если и не поговорите, так хоть помянем Сергеича.
Яровой сжал руками
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
