меня, но, как только наши глаза встречаются, она быстро возвращается к мытью посуды, делая вид, будто не прислушивалась к моему ответу.
Легкая ревность все еще бурлит в моих венах из-за ее вчерашнего взаимодействия с Рейном на игре. Я повел себя слишком импульсивно, когда прижал болтливого игрока к стеклу, чтобы привлечь ее внимание. О чем я только думал? Я не могу разобраться в себе, и из-за этого злюсь.
— Зависит от обстоятельств. — Я смотрю на Вана и его девушку. — Как она выглядит?
— Не слишком ли поверхностно?
Я поворачиваю голову на голос Ханны и сжимаю челюсть. У нее хватает наглости?
Хейз смеется, но быстро приходит мне на помощь.
— Конечно, мы поверхностные. Мы же не ищем серьезных отношений. Она не должна быть из тех, кого можно привести домой к маме. Мы просто хотим потрахаться и ничего больше.
Ханна открывает рот от шока. Затем мокрое полотенце вылетает из ее рук и приземляется прямо на голову Хейза.
— Ты свинья, Хейз!
Он пожимает плечами.
— Мне можно.
— А как бы ты отреагировал, если бы я была такой девушкой? Той, которая ищет только секса и ничего больше?
Хейз с отвращением закрывает рот. Я даже не могу смотреть на нее, потому что для меня она в некотором роде и есть такая девушка. Клянусь, мои пальцы покалывает от одной мысли о том, где они были несколько ночей назад.
— Ты не такая, так что даже не пытайся вести себя так.
Щеки Ханны вспыхивают, и когда ее взгляд останавливается на мне, время словно замедляется.
Черт, не смотри на меня.
Я сглатываю и отвожу взгляд. Наконец, собираюсь с духом и обращаюсь к Хейзу.
— Ты ведь собирался на вечеринку?
— Да, я и собираюсь. И ты тоже идешь.
Он встает, Ван и девушка на его коленях поднимаются следом за ним. Они берут свои вещи, и у меня такое ощущение, что кто-то отнял у меня шайбу и забил в наши ворота. Парни ждут меня, а у меня нет веской причины не идти.
Я прохожу мимо Вана и его спутницы, и ненадолго встречаюсь взглядом с Ханной. Я не могу отрицать влечение, которое чувствую, глядя на нее, но также знаю, что мое оправдание остаться, чтобы побыть с ней наедине, не сработает, поэтому сдаюсь.
— Ладно, как скажешь. Но я не останусь надолго.
Ван смеется.
— Ты говоришь это каждый раз, и каждый раз уходишь одним из последних.
— С засосами на шее, не меньше. — Хейз шевелит бровями, и меня бесит, что он прав. Еще больше бесит, что я хочу врезать ему за то, что он сказал это в присутствии своей сестры.
Почему меня это волнует?
— Поехали. — Я направляюсь к двери, игнорируя желание снова посмотреть на Ханну.
У нас простая сделка: я обучаю ее основам в постели, а она набирается уверенности для свидания с Рейном или кем-нибудь еще. Если мне понадобится услуга, она ее окажет. Вот и всё.
Но почему тогда кажется неправильным идти на вечеринку, а не остаться с ней дома?
ГЛАВА 16
КАК ТОЛЬКО ТЫ СТАНЕШЬ ЕГО, ТЫ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕШЬ МОЕЙ
ХАННА
Когда открывается дверь, уже поздно.
Я только задремала, но все же достаточно сонная, чтобы открыть глаза. Шаги проходят мимо дивана, задерживаются на кухне, а затем скрываются в комнате.
Судя по звуку, это была одна пара ног, но кому она принадлежала — неизвестно. Это не обязательно Нолан. И тем более это не означает, что он вернулся домой раньше, вместо того чтобы получать засосы на вечеринке.
Я вздыхаю и поворачиваюсь на бок.
После произошедшего в раздевалке, меня не покидает чувство, что мне нужно больше. Каждый раз, когда я смотрю на руки Нолана — держит ли он вилку, стакан воды или набирает сообщение на телефоне — я не могу избавиться от мысли, что хочу их между своих ног.
Это похоже на болезнь, и тем больше оснований, чтобы пойти на то не-свидание с Рейном. По словам Арии, его предложение сесть вместе на следующей игре — это уже свидание, которое определенно может привести к чему-то большему, но я не уверена, что воспринимаю его так же.
В любом случае, мне нужно двигаться дальше.
Даже если это не выйдет за рамки игры, по крайней мере, Нолан доказал мне, что я могу кончить перед кем-то другим. Он уже помог мне больше, чем догадывается.
На столике рядом с диваном вибрирует телефон, и я протягиваю руку, чтобы взять его. Мои глаза щурятся от яркости экрана.
Учитель: Ты правда спишь, или притворяешься, чтобы избежать меня?
Мое сердце бешено колотится, а внизу живота бурлит волнение, словно я выпила целую бутылку вина.
Я: Мне стоит удивиться, что ты записал себя в моем телефоне как Учитель, но я не удивлена.
Учитель: Если ты не спишь, чего ждешь? Нам нужно провести урок.
Я: Если ты думаешь, что я хочу, чтобы твои руки были на мне после того, как ты прикасался к другой девушке на вечеринке, то ты ошибаешься.
Я проглатываю горькую пилюлю и притворяюсь, что это не ревность.
Учитель: Единственная девушка, к которой я хочу прикасаться сегодня вечером, — это ты. Почему ты думаешь, я вернулся домой раньше всех?
На моих губах появляется улыбка, которая является не чем иным, как огромным красным предупреждением, но вместо того, чтобы обратить на него внимание, я просто игнорирую.
Я: А если мой брат вернется домой?
Учитель: Тогда, наверное, мне придется научить тебя, как вести себя тихо.
Горячее возбуждение уже закручивается во мне, а я даже не нахожусь в одной комнате с ним. Он снова пишет мне, прежде чем я успеваю ответить.
Учитель: Я видел, как ты разговаривала с Рейном на игре, а это значит, что у нас заканчивается время на уроки. Как только ты станешь его, ты больше не будешь моей.
Я: Так ты думаешь, что я твоя?
Я выключаю экран, когда слышу, как открывается его дверь. Сердце пропускает удар, и я скрещиваю ноги, пытаясь унять жар. Шаги Нолана звучат уверенно, и, хотя в квартире темно, я вижу его высокую тень, стоящую всего в метре от дивана.
— Может, ты и не моя, — говорит он низким голосом, — но твое тело пока принадлежит мне. Так что пошли, Ханна.
Я краснею от головы до пят. Нолан наклоняется, стягивает одеяло с моих ног, и я встаю, чтобы последовать за ним, но он внезапно хватает меня за
