что от него осталось. Стены из толстых брёвен, когда-то могучие и неприступные, теперь стоят, покосившиеся и почерневшие от времени.
Частокол, окружающий форт, частично обрушился, оставшиеся колья торчат, как сломанные зубы. Башни, некогда возвышавшиеся над стеной, теперь накренились, их крыши провалились, а бойницы заросли мхом.
Всё выглядит так, будто это место покинули десятилетия назад. Но я знаю — это не просто заброшенный форт. Здесь есть что-то ещё.
Мы подходим ближе, и я чувствую это. Магию. Она витает в воздухе, как тонкая паутина, невидимая, но осязаемая. Она исходит от этих стен, от этой земли. Это древняя сила, старая, как сами пустоши.
Она недружелюбна, но и не враждебна. Она просто… есть. И она притягивает меня, как магнит. Я чувствую, что близок к цели как никогда.
— Зоран, — Артем окликает меня, его голос дрожит. — Мы точно должны идти туда? Это место выглядит… мёртвым.
Я оборачиваюсь и смотрю на него. Его лицо бледное, глаза полны страха. Он ещё молод, слишком молод для таких мест. Но это не оправдание.
— У нас нет выбора, — говорю я коротко. — Иди или оставайся. Но если останешься, то знай — здесь ты долго не протянешь.
Он молчит, но я вижу, как его челюсть сжимается. Он последует за мной. У него нет другого пути.
Мы подходим к воротам форта. Они когда-то были массивными, из толстых дубовых досок, скреплённых железными полосами. Теперь они висят на одной петле, скрипя и покачиваясь на ветру.
Над воротами когда-то была надпись, но время стёрло её почти полностью. Я могу разобрать только несколько букв: "…рт С…ра…". Что это значит, я не знаю. И сейчас это неважно.
Я толкаю ворота, и они с грохотом распахиваются. Внутри форта царит запустение. Дома, некогда стоявшие рядами, теперь лежат в руинах. Крыши провалились, стены обрушились, а из щелей между брёвнами растёт трава.
В центре форта стоит колодец, его сруб покосился, а ведро давно сгнило. Но я чувствую, что это место не так пусто, как кажется. Здесь есть что-то… или кто-то
— Осторожно, — говорю я своим людям, хотя знаю, что они уже на пределе. — Мы не одни.
Они кивают, но я вижу, как их руки дрожат. Елисей всё ещё без сознания в телеге, и я не уверен, что хочу, чтобы он очнулся. Его магия может быть полезной, но его страх — опасным.
Мы останавливаемся на небольшой площади, выложенной старой брусчаткой. Камни неровные, покрытые мхом и трещинами, будто их не касалась нога человека уже много лет.
Тишина здесь абсолютная, давящая. Даже ветер, который раньше выл в ушах, теперь стих, словно боясь нарушить это безмолвие.
Я оглядываюсь. Вокруг — полуразрушенные дома, их окна, как пустые глазницы, смотрят на нас. Всё здесь выглядит так, будто люди покинули это место в спешке, бросив всё, что не смогли унести.
— Осмотримся, — говорю я своим людям, но голос звучит глухо, будто поглощённый этой тишиной. — Будьте настороже.
Марк подходит ко мне. Его лицо напряжено, глаза бегают по сторонам. Он всегда был тихим, незаметным, но сейчас его нервозность бросается в глаза.
— Нас должны были встретить, — говорит он, понизив голос, словно боится, что его услышат. — Но тут никого нет. Ни души.
Я не доверяю Марку, князь не просто так его послал.
Но до этого момента Марк был относительно спокоен, а значит тут происходит что-то нечистое. Нас должны были встретить, но, судя по всему, в этом месте нет людей.
— Да, странно, — отвечаю я, стараясь звучать спокойно. — Может, они прячутся? На них могли напасть безликие. Сейчас узнаем.
Марк пожимает плечами, но его глаза выдают беспокойство.
— Не знаю. Но это место… оно кажется мёртвым. Как будто здесь ничего не было уже много лет.
Я киваю, но внутри меня зреет подозрение.
— Оставим повозку здесь, — говорю я, принимая решение. — Лошадей привяжем. Разделимся на группы. Марк, пойдёшь со мной.
Он кивает, но я вижу, как его глаза на мгновение расширяются. Он явно против этой идеи, но спорить не посмеет, после того что видел.
Мы оставляем повозку на площади, лошадей привязываем к полуразрушенному забору. Елисей всё ещё без сознания, и я приказываю Артему остаться с ним. Остальные делятся на группы и расходятся в разные стороны, чтобы осмотреть дома. Я иду с Марком.
Дома пусты. Внутри — только пыль, паутина и обломки мебели. Но что-то здесь не так. Ощущение, будто люди покинули это место в спешке. На полу валяются вещи — разбитая посуда, обрывки одежды. Как будто они бежали, бросив всё, что не смогли унести.
— Странно, — говорю я, поднимая с пола кусок керамики. — Как будто их застали врасплох.
Марк молчит, но я чувствую, как он напрягается. Он знает что-то. Я это вижу.
— Ты ведь бывал здесь раньше? — спрашиваю я, стараясь звучать небрежно.
Он вздрагивает, как будто я ударил его.
— Нет, — отвечает он слишком быстро. — Почему ты так думаешь?
Я пожимаю плечами, продолжая осматривать комнату.
— Просто показалось. Ты говорил, что нас должны были встретить. Значит, кто-то тебе сказал, что здесь будет кто-то. Кто?
Марк молчит. Его лицо становится бледным, а руки слегка дрожат. Он знает, что я настороже. И он знает, что я не отступлю.
— Зоран, — начинает он, но я перебиваю его.
— Не надо, Марк. Я не дурак. Ты знаешь больше, чем говоришь. И если ты хочешь выжить, то лучше расскажи всё сейчас.
Он смотрит на меня, и в его глазах я вижу борьбу. Страх. Нерешительность. Но потом он вздыхает и опускает голову.
— Хорошо, — говорит он тихо.
Марк стоит передо мной, его лицо бледное, а глаза полны страха. Он знает, что я раскусил его. И теперь, когда он начал говорить, слова льются из него, как вода из прорванной плотины.
— Князь приказал мне сопровождать тебя, — говорит он, его голос дрожит. — Докладывать о каждом твоём шаге. Он сказал, что это важно. Что ты… что ты опасен. Но нас должны были встретить здесь. Должны были! Я не знаю, что случилось. Я не знаю, что делать дальше.
Я смотрю на него, стараясь не показать, что его слова задевают меня. Князь. Конечно, он не мог просто отпустить меня.
