class="p1">А что же Италия? На протяжении семи столетий она была в долгу перед своим знаменитым путешественником, испытывая естественную симпатию к Китаю. По правде говоря, это была не единственная заслуга Марко Поло: помимо малоизвестных миссионеров, нельзя забывать о Маттео Риччи[60] и Джузеппе Кастильоне[61], которые сумели полностью проникнуться духом этой цивилизации.
Конечно, по сравнению с другими народами, мы имеем привилегию быть соотечественниками Марко Поло, который в своей «Книге чудес света» обобщил культурное и человеческое отношение, в конечном счете свойственное итальянскому характеру: открытость и уважение, терпимость и стремление к интеграции. В европейской истории просвещенный купец – это итальянский купец, хорошо знакомый с традициями конфуцианского меркантилизма.
Марко Поло обнаружил в Китае ту предрасположенность к обмену товарами, культурами и знаниями, которая позже стала основой итальянского Ренессанса. Не случайно эти связи проходили через Италию, идеально сочетаясь с Китаем. Уже во времена Римской империи, когда Китай был объединен императором Цинь Шихуанди, начались попытки сближения и торговли по Шелковому пути. За два века до нашей эры между Римом и Чанъанем зародилась связь – возможно, это было взаимопонимание между двумя великими древними империями, стремящимися противостоять угрозе от сарматских варваров[62]. И неудивительно, что Шелковый путь соединил два крайних полюса – китайский Чанъань и Рим, а затем и итальянскую Венецию.
Но на этом сходство между древним Китаем и древней Италией не заканчивается. Если Цинь Шихуанди построил Великую Китайскую стену, чтобы защитить свои земли от набегов кочевых народов северных степей, то император Адриан возвел знаменитый вал в Британии[63], на самой дальней границе Римской империи, чтобы отразить угрозу варваров-шотландцев.
Совпадение исторических событий или одинаковые действия великих цивилизаций, достигших высокого уровня развития? Как бы то ни было, эти параллели свидетельствуют о некоем родстве, общности мышления, а в современных терминах – даже о своеобразном чутье.
Марко Поло – наследник этого древнего чутья. Ему посчастливилось укрепить его за долгие годы пребывания в стране, язык, обычаи и менталитет которой он впитал в себя. Его отличие от всех других путешественников состоит в том, что он стал другом великого хана Хубилая, завоевал его доверие, служил ему преданно и удостоился его благосклонности. Поэтому он гораздо больше, чем просто путешественник и купец: он – новый человек Запада, свободный от предрассудков своего времени и открытый приключениям. Внимательным и любопытным взглядом Марко Поло наблюдает за всем новым, ценит это, пробует на вкус с космополитической утонченностью, избирает Китай своей новой родиной, реализует свои страсти, погружаясь в китайскую жизнь, но при этом не забывает о далекой Венеции. Его последняя внутренняя борьба – между желанием остаться и вернуться, ведь он любит оба города, Ханбалык и Венецию, два полюса его вселенной.
Подлинная новизна «Книги чудес света» кроется в выходе за узкие рамки маленькой, склочной родины в необъятные просторы, к которым устремляется изумленное человечество, чтобы открыть неведомое – новые земли, новые народы, осознать, что те, кто живет вдали от нас, вовсе не плохи, а зачастую даже лучше нас. Они могут научить нас бесчисленному множеству вещей, о которых мы и не подозревали, приоткрыть новые горизонты науки и даже поразить своей экзистенциальной безмятежностью.
С одной стороны, книга разжигает колониальные и империалистические аппетиты, порожденные культурой постварварского, но все еще варварского в культурном плане Запада, во многом антиэллинистического и антилатинского. С другой стороны, «Книга чудес света» – это подготовка интернационализма, который расцветет лишь в конце XX века. Ее предвидение пророческое: на страницах книги сегодня, более чем когда-либо, возникает образ современного купца, путешественника XXI столетия.
Исключительность Марко Поло – в его способе взаимодействия с миром – он завоеватель знаний и технологий, а не империй и богатств. В его беспрепятственных пересечениях Азии кроется что-то чудесное, и вся его история чудесна: его рождение в этом городе, путешествия отца и дяди, их возвращение и новый отъезд с Марко в детстве, преодоление тысячи превратностей и опасностей, прибытие ко двору Великого хана, дружба с государем, долгое пребывание в империи, пока он не получил должности, пользующиеся доверием и авторитетом, опасное возвращение, участие в войне Венеции против Генуи, пленение и заключение в тюрьму, встреча в одной камере с Рустикелло, идея написать книгу, любопытство генуэзцев, освобождение, возвращение в Венецию и спокойная старость, полная ностальгии и воспоминаний.
Так, по счастливому стечению обстоятельств, эта замечательная книга дошла до нас и стала частью великих загадок человеческой истории. Если бы не случайная встреча с пизанским писателем, мы никогда не получили бы «Книгу чудес света» и не узнали о существовании ее автора, как до сих пор ничего не знаем о многочисленных безызвестных путешественниках, не только венецианцах, которые до и после него отправлялись в те же края в поисках приключений и удачи.
Марко Поло был одним из тех, кому посчастливилось вернуться и надиктовать свои воспоминания, которые иначе канули бы в Лету, и о нем самом ничего не было бы известно. В отличие от многих безымянных странников и купцов прошлого, его история стала символом дружбы между народами, предвестником нового мира, который все мы ожидаем.
Ценность его свидетельств необычайна, благодаря их исключительной уникальности, что делает их еще более притягательными для нас спустя семь веков. Именно по этим причинам я считаю историю Марко Поло и его книги удивительным случаем, предопределенным судьбой, как и все события, большие и малые, составляющие историю человечества.
После более чем двадцатилетнего отсутствия в Венеции он стал возвышенным «неудачником». Мир «чудес» звал его обратно к своему ослепительному великолепию и роскоши. В ожидании невероятного «прохода» в Трапезунд или Акко[64] его жизнь протекала довольно уныло, он постоянно рассказывал об одних и тех же приключениях, извлекая из своей богатой памяти удивительные истории, которые прославили его как «мессира Мильоне», автора той книги, что бесконечно размножала чудеса, о которых стоило поведать.
Запретная империя
Наполеон первым осознал, что Китай станет великой державой будущего. Он предостерег своих современников: «Laissez dormir la Chine!»[65]. Однако англичане, португальцы и голландцы за сто пятьдесят лет до французов уже предпринимали попытки проникновения в Поднебесную с единственной целью – завладеть ее сокровищами. Великая «Несокрушимая империя», на протяжении более двадцати веков создававшая миф о своей исключительной цивилизации, была самой богатой страной мира.
Понять современный Китай невозможно, не зная его прошлого. Китай 2020 года во многом перекликается с великой империей Хань, которая уже двадцать веков назад стремилась вместе с кесарским Римом Цезарей создать преемственность политических, экономических и культурных союзов
