делает это лучше всех.
— Ты же не думаешь, что твои биолюминесцентные полоски у тебя просто для красоты? Нет, конечно они несомненно делают тебя одной из красивейших Морекрылок, особенно эти паттерны на твоих крылышках, но мы используем их не только для этого!
«А зачем же?» — выражал её взгляд её мысли.
— Мы ещё ими и общаемся!
Это звучало… интересно. С одной стороны, надо учить ещё слова в довесок к тому, что она делает уже сейчас, но с другой, это же как секретный язык, на котором могут общаться только Морекрылы — а это жутко интересно! Она коротко склонила голову, и последовала за ним.
Ласт отвёл её к краю ручья. Она уже готова была туда нырнуть, но он решил сначала провести краткий теоретический экскурс — кажется, забыв, что перед ним месячная драконица.
— Наш язык произошёл из наших естественных сигналов. Опасность, знаки внимания, простая информация навроде «в сотне гребков отсюда большая стая анчоусов, пошли её загоним её на мелководье»…
«Ничего себе простая информация!» — подумала Цунами, пока он продолжал.
— Согласно большой классификации драконьих диалектов и языков, наш является переходным от аналитики к агглютинации. То есть, части речи зависели строго от местоположения в порядке слов, но в текущем языке много глаголов прилепились к словам и изменились, став описывать состояние главного слова…
Мысли Цунами медленно сменились на то, чтобы нырнуть и укусить увлёкшегося Ласта за хвост. Ну вот зачем на неё вываливать столько ненужной информации, которую она едва понимает?!
— Так же, значения в нашем языке немного меняются от того, какой часть тела оно было сказано. «Движение» высвеченное ногами значит «пошли» или «поплыли», в зависимости от того, в какой среде оно было сказано, а «движение» высвеченное подкрыльными полосами означает «полетели». Но мы будем изучать нюансы потом, сейчас главное понять приветствия, прощания и основные глаголы и существительные. А уж о диалектах поговорим если только ты захочешь…
Она определённо не хотела. Цунами просто нырнула в мелководье, и цапнула Ласта за хвост, затягивая его в воду:
— Пошли показывай мне слова!
В ответ он засмеялся и ушёл с ней под воду. Почти чёрный провал воды в темноте, где только их зрение в темноте могло уловить тот немногий свет, что отражался от стен от проёма в потолке — идеальное место для практики их светящегося языка.
— Итак, сначала проверим базовые основы, которые знакомы любому драконёнку с самого появления из яйца, и некоторые из которых он бессознательно употребляет…
«Опасность!!!» — слово, понятное буквально на уровне эмоций. Ласт просто превратился в один большой фонарик, высветив буквально каждую полоску своего тела. Она ответила тем же… в том числе и своими спиральными паттернами на крыльях. Ласт на секунду залюбовался ими — завораживающий знак принадлежности к семье Коралл, прямо перед его носом.
— Что случилось? — заметив его взгляд, Цунами погасила полосы, снова оставляя их в почти непроглядной темноте.
— Просто… Очень красивые узоры…
— Да… а почему у тебя таких нет? — вдруг подозрительно посмотрела на него Морекрылка.
— Я из другой семьи. У меня другие паттерны, — не сказал он ей всей правды, отчаянно надеясь, что отдыхающий после еды с сиблингами Звёздочка уже дремлет не ловит его мысли прямо сейчас. «Не думай о том, что семья Коралл сейчас лидеры нашего племени, не думай о… три луны!»
Впрочем, Цунами такое объяснение устраивало, и они продолжили урок. Инстинктивные слова для вылупленцев навроде «двигайся за мной» (перелив от хвоста к морде), «прячься под крылом» (приглушённое мигание полос под крыльями от края к центру) и «прячься на дне» (к подкрыльным полосам прибавляются лапы) вскоре кончились, и начались слова, который эволюционировали из них, придумывались на их основе — и которые надо было запоминать. Ласт надеялся, что это окончательно отвлечёт Цунами от ненужных мыслей.
— А теперь мы переходим к более сложной части. К словам, которые ты не вспоминаешь, а запоминаешь…
— Я готова!
— Ну ладно… вот, смотри. Ты уже знаешь про опасность. Но можно показать, откуда именно она и насколько примерно близко. Для этого ты изгибаешь в том направлении хвост, подсвечивая его кончик, а потом зажигаешь столько полосок, насколько меньше до опасности. Если горит всё — значит, опасность очень близко! Если горит только несколько у самых бёдер — значит, опасность далеко, а если до середины хвоста — среднее расстояние.
Цунами аккуратно повторила. Потом он показал, что для опасности статичной, вроде водоворота или коварного течения, используются переливы полос после зажигания всего тела, разные для каждого типа.
Обучение плавно перетекло в контроль над точностью зажигания полос. Потому, что читать сигналы — это одно, а сказать их самой — совсем другое дело. Но Ласт пообещал, что через месяц-другой она сможет контролировать каждую полосочку на теле.
После урока она снова вернулась к общей кучке. Теперь пришлось всё-таки отряхнуться и чуть подождать, чтобы не мочить остальных. Но когда она вытянулась под крылом, сытая и довольная… это было счастье. А когда драконёнок счастлив, к нему приходят всякие, несомненно самые умные мысли.
— Сестрёёёнка… — повернулась Морекрылка к Дождекрылке с весёло-хитрой мордочкой.
— Что? Если ты опять хочешь поплавать, то я хочу лежать под солнцем, а не в воде. Если бы оно только ещё не сдвигалось постоянно… — ответила она, демонстративно вытягиваясь под довольное урчание Глина.
— Ничего, вот вырастем и ты будешь в нём сколько захочешь! — ободрила сестру Цунами. — Я хочу спросить другое — ты сможешь быть как я? Я видела, как ты маму копируешь!
— Ну… да? А тебе зачем? — прищурилась радужная в ответ.
— А попробуй стать как я, с такими же полосками! И тогда я буду светиться и с тобой тоже, не только с Ластом.
— Хм… попробовать можно…
— Пожааалуйста. А я тебя целых семь лун не буду кусать тебя, когда ты опять вслед за солнцем придёшь на край ручья и свесишь в него свой длинный хвост!
— Зачем ты его вообще кусаешь? — протестующе спросила Дождекрылка.
— Потому, что он очень похож на длинную, извивающуюся рыбу! Простиии… я же подводная охотница, ты знаешь!
— Лааадно, давай попробуем. Но ты обещала!
— Конечно!
Цунами и Слава аккуратно вылезли из кучки, заслужив неодобрительное ворчание Большого
