меня, и в его взгляде что-то меняется. На лице больше нет этой дьявольской ухмылки, только легкая тень грусти.
— Я бы с радостью, только на тот свет не пускают.
Тишина в комнате становится не просто неловкой, а какой-то колючей.
А я… я чувствую, как у меня сжимается горло.
Проклятье! Иногда меня несет не по-детски!
От стыда даже уши горят. В конце концов, парни действительно не сделали ничего такого. Иногда я слишком резка. Видимо, поэтому мужики меня обходят десятой дорогой. Боятся, что я их мозг прокручу через мясорубку. А я могу!
— Андрей, я… — начинаю, но слова застревают. Никак гады не хотят складываться в предложения!
Он слегка качает головой, как будто этим простым жестом дает понять, что не обижается.
— Все нормально, Снегурка. Я большой мальчик. Если что, во всех местах. Ну, ты уже об этом знаешь, — с кривой ухмылкой подмигивает, хоть и глаза остаются серьезными.
— Прости, — все же выдыхаю.
И в этом уже нет игры, злости, упрямства. Только искренность.
Андрей бросает на меня взгляд, в котором больше усталости, чем злости. Он поднимает свой бокал и с ленивой улыбкой произносит:
— За Новый год! За тех, кто с нами, и за тех, кого больше нет.
Мы все молча чокаемся, а я чувствую, как внутри все ноет.
Ну что ж, Снежана, поздравляю!
Новый год только наступил, а у тебя уже все по одному известному месту!
***
— Так! Идемте поищем салюты, парни! — командным тоном отрезает Кир, и я благодарна ему за эту передышку.
Как только дверь за нами захлопывается, Ксеня протягивает с укором, качая головой:
— Ну ты даешь, Снежка…
— Знаю. И без того тошно, — отвечаю, откинувшись на стуле и уткнувшись невидящим взглядом в потолок. — Как ляпну что-нибудь… Хоть стой — хоть падай!
Чудо, что меня за мой язык еще не пришибли в леску каком… Я когда за рулем — вообще зверь. Клянусь, там сапожник просыпается.
— Да ладно вам, — перебивает Алена, ловко переводя тему. — Ты же не знала. Меня вот больше интересует, а кем они, собственно, работают?
— Учитывая, что это «Тиффани» стоит целое состояние точно не простыми работягами на заводе, — очень точно подмечает Ксеня.
— Надеюсь, они не органами торгуют, — фыркает Аленка. — А то еще окажется, что мы тут как свиньи на убой.
Ксеня закатывает глаза и с абсолютно серьезным выражением лица заявляет:
— Ну, у меня все равно почки больные. Сильно ребята расстроится, что такой товар бракованный попался.
Мы смотрим на нее в мертвой тишине, а потом одновременно разражаемся хохотом. Настоящим, громким, искренним. Напряжение в комнате немного спадает, и хотя чувство вины все еще сидит где-то глубоко внутри меня, на душе становится легче.
Очень кстати Громила, открыв дверь, нам кричит:
— Выходим на улицу! Сейчас салюты запускать будем!
Глава 15. Как салюты Снегурке голову вскружили…
От автора: Рекомендуется читать под Дискотеку Аварию "Новогодняя" ;)
Снежана
На улице морозно. Свежий воздух моментально обрушивается на лицо, выгоняя остатки напряжения.
Парни уже ждут нас во дворе. Кир что-то оживленно объясняет Громиле, размахивая руками. Андрей стоит чуть в стороне, засунув руки в карманы, и задумчиво рассматривает снег под ногами.
Я замечаю, как он косится на меня, когда выхожу. И, разумеется, именно он решает встать рядом со мной, когда Громила поджигает первый фитиль.
Салют взмывает в воздух, и секунду спустя разлетается в черном небе золотыми искрами. Невольно задерживаю дыхание, завороженная этим зрелищем.
— Как красиво, — шепчу, не отрывая взгляда от сверкающих огней.
— Да-а, красиво, — раздается рядом хрипловатая голос, и я чувствую на себе пристальный взгляд.
Повернувшись, сталкиваюсь с колдовскими глазами Андрея. Он смотрит не на фейерверк. Только на меня.
И в этот момент все вокруг будто бы исчезает — только этот взгляд и теплый оттенок его голоса.
Нет-нет-нет! Это шампанское кружит голову!
Я поспешно отворачиваюсь, делая вид, что полностью увлечена следующими залпами, но сердце предательски ускоряет ритм.
— Столько денег на ветер, — пытаюсь разрядить неловкость, показывая на яркие всполохи в небе.
Андрей переводит взгляд на салюты, а потом снова на меня, чуть улыбаясь уголками губ.
— Это не деньги, Снегурка. Это впечатления, — пожимает плечами. — Жизнь идет сейчас, а не завтра.
В философы заделался, что ли?
И тем не менее… Его слова застревают в голове, вызывая противоречивое чувство. С одной стороны, я не могу с ним не согласиться, а с другой — все это кажется таким… мимолетным. Не любитель я впечатлений на один раз, что сказать.
Тем временем Кир и Громила начинают громко свистеть и кричать от радости, подбадривая друг друга, будто на стадионе. Девочки с этого хохочут, да и сама я стою с такой широкой улыбкой, что скоро рот порвется.
— Ну что, дорогие мои, где тут праздник?! — восклицает Кир, хватая бутылку шампанского и ловко срывая пробку. — С Новым Годом! С новым счастьем!
Громкий хлопок заставляет нас вздрогнуть, а пенящееся шампанское заполняет заранее подготовленные пластиковые бокалы. Кир умудряется разлить всем, и вскоре каждый держит в руках шипящий напиток. Затем достает из кармана коробочку с бенгальскими огнями, раздает каждому, и вскоре вокруг нас начинают вспыхивать яркие искры.
— Готовьтесь, следующий залп будет еще лучше! — кричит Громила, поджигая фитиль.
Салют взлетает в небо, и новый фейерверк разлетается ослепительными разноцветными огнями.
Я и сама не могу удержаться. Кричу от радости, смеюсь и даже подпрыгиваю. Особенно, когда Кир включает колонку с песней Дискотеки Аварии «Новогодняя».
Ксеня, громко смеясь, хватает меня за руку, Алена подхватывает другую, и мы начинаем вертеться под безумный свист и аплодисменты парней.
Снег скрипит под ногами, воздух наполнен морозной свежестью и ароматом бенгальских огней. Мы кружимся, размахиваем руками, и в какой-то момент я так увлекаюсь, что теряю ориентацию.
Раздается звонкий смех, и тут я с разбегу впечатываюсь носом в чью-то железную грудь.
— Ай! — вырывается у меня.
От неожиданности поскальзываюсь на снегу, теряя равновесие.
— Осторожнее, Снегурка, — раздается низкий голос над ухом, и сильные руки тут же обхватывают меня за талию, удерживая от падения.
Глазастый. Разумеется, это он.
Уф-ф, почему так жарко? Кажется, я слишком закружилась.
Его лицо близко, слишком близко. Глаза смотрят с какой-то насмешливой заботой, а на губах играет та самая
