Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
понятны.
Когда его богиня была рядом, Гил знал, что он здесь, чтобы быть. Просто быть. Любить, быть любимым, разговаривать на кухне, читать статьи, смеяться и злиться. Корри, будто якорь, держала корабль его разума на месте, не давала разлететься по ветру мелкой пыльцой.
Но она не могла бы быть постоянно рядом, а он не умел быть без нее. И у Гила не было уверенности, что он когда-нибудь научился бы жить без нее, а значит, если он останется, ему придется запереть богиню в клетку, построенную из его эгоизма и неумения существовать.
Значит, выбор очевиден.
Да, ей будет больно сначала, но потом она научится справляться с этим, потому что и раньше справлялась. Корри сможет стать журналисткой, сможет прожить свою жизнь так, как хочет. У Гила были накопления, и он может оставить их ей, чтобы она не боялась жить в нищете. А еще есть Рие и Донни. Гил возьмет с них обещание помогать его богине. Он попросит отца присматривать за ней…
– Гил, – сонная Корри в одной тонкой сорочке заглянула в ванную комнату.
Он посмотрел на нее через зеркало и, как всегда, на парс замер. Каждый раз он удивлялся, что она настоящая. Приходилось подавлять в себе желание опуститься перед Корри на колени и целовать ее ноги, руки, слушать ее дыхание…
Он спрятал свой трепет за усмешкой:
– Миленько выглядишь.
Корри фыркнула, но улыбнулась, приоткрыв рот и показав ряд зубов. Ее ореховые радужки словно светились изнутри теплом. Она забавно наморщила носик и чуть повернула голову, отчего вьющиеся волосы упали с плеча на грудь, и рубиновые всполохи света отразились на локонах.
Сердце пропустило удар, по телу прокатилась сладкая истома, и его снова охватила жажда коснуться бархатистой девичьей кожи. Но он подавил порыв, привыкнув не показывать истинных чувств. Потому что если покажет, насколько сильно нуждается в Корри, она точно не отпустит. Его сострадающая богиня…
– Ты давно тут. Все хорошо? – Она уперлась в стену оголенным плечом, запорошенным веснушками, как бледная пена на кофе, засыпанная корицей.
– Не беспокойся, – Гил вынужден был прятать глаза, потому что боялся, что она все поймет. Поймет, как ему страшно уходить, как страшно не возвратиться. Как он хочет свернуться клубком рядом с ней, позволяя ее волосам закрыть весь мир, чтобы только прижиматься к ней, вдыхать ее аромат и вечно пить ее любовь. Сладкую и теплую.
Тонкие брови нахмурились то ли недовольно, то ли задумчиво. Однако Корри не проронила ни слова, не спорила, не пыталась выведать тайну. Она просто сорвалась вдруг с места и обхватила Гила со спины так крепко, как только могли ее мягкие руки. И он почти задохнулся от накатившей нежности, от мурашек, которые прошлись вдоль позвоночника. Гил положил свою прохладную, еще немного мокрую от воды руку на ее пальцы. Они казались ему умилительно маленькими и тонкими, а еще ужасно красивыми.
Нужно было что-то сказать, о чем-то подумать, но все вылетело из головы. Гил прикрыл глаза, чувствуя, как пьяняще упругое тело жмется к его. Если он о чем-то и мог бы рассуждать, то точно не в случае, когда сокровище так тесно его обнимает.
– Тебе не пора спать? – Гил досадливо поджал губы, поняв, как хрипло сказал это. Голос его выдал, а так хотелось делать вид, что все в порядке…
– А тебе? – угрюмо спросила Корри, чуть отстраняясь.
Гил с трудом сдержал разочарованный вздох. Он бы хотел, чтобы объятия длились дольше…
– Прости, что разбудил, – наконец говорит он, поворачиваясь к ней лицом.
– Гил, – вздыхает она. Его имя, слетающее с ее губ, всегда кажется самым правильным, что существует в этом мире.
Корри уткнулась лбом в грудь Гила, и он почувствовал, как рыжие пряди щекочут его живот.
– Пойдем в постель. Мне холодно без тебя…
– За окном лето, – возразил тот больше наигранно, потому что внутри уже поднималась горячая волна удовольствия от ее слов.
– Тут прохладно.
Когда Корри бурчала, ее влажные губы задевали кожу Гила. Он больше не пытался унять нарастающее возбуждение, и его ладони заскользили по ее спине, талии, округлым бедрам.
– Знаешь, мне ведом лишь один способ согреться.
Дыхание наверняка коснулось ее уха, когда Гил зашептал. Его руки сжали ее мягкие ягодицы, а зубы застыли над трепещущей жилкой на шее Корри. Слышался быстрый пульс, ее запах становился гуще… Истома прокатилась под кожей, вызывая мурашки. Гил почти тонул в удовольствии просто от понимания того, что его богиня тоже хочет его.
Ее немного вспотевшие от волнения ладошки уперлись в его плечи, Корри точно собиралась что-то сказать, но вместо слов – взгляд блестящих глаз. Ее зрачки расширились, и в них можно было найти отражение фиолетового света…
Гил надавил на поясницу Корри, заставляя ее придвинуться. Теснее, чтобы он мог вжаться в нее пахом. А затем склонился к ней, целуя шею и плечи, ловя ее стоны… Но все прервалось, когда Гил ощутил, как его сокровище отталкивает его. Он отодвинулся, взволнованно оглядывая ее. Что-то не так? Он сделал что-то не так? Ей больно? Неприятно? Что?
– Наверное, ты прав, – пробормотала Корри, найдя в себе силы на осмысленные фразы, – лето ведь. И без того жарко.
Она отстранилась, и Гил беспомощно отпустил ее, силясь не выдать разочарования, которое захлестнуло его. До крови он прикусил язык, ощутив металлический привкус, стирающий изо рта вкус Корри. Регенерация зашипела, заживляя ранку в один парс.
Гил облегченно улыбнулся, когда заметил, что его богиня в порядке, она просто играет с ним. И он хотел играть. Он напряг мышцы почти до боли, чтобы удержать себя на месте, и сделал жадный вдох, нащупывая в воздухе ее запах. Не сладкие духи с ванилью, не мыльный аромат розы, а ее запах.
Корри тем временем смотрела из-под полуприкрытых век, сквозь рыжие ресницы. Она убийственно медленно шевелила пальцами, поддевая полупрозрачную ткань сорочки, поднимая ее все выше. Оголились ноги, полные бедра, а затем Корри подняла руки, сжимая материю, и сняла сорочку через голову.
Все это время Гил смиренно стоял, алчно следя за ней, оглядывая ее тяжелые груди с розовеющими ореолами сосков. Он знал, что если коснется их, если проведет языком, то соски затвердеют, а Корри снова будет стонать.
Гил облизнулся, чувствуя жар и напряженную боль, скручивающуюся внизу живота. Скоро он будет ползать на коленях, упрашивая свою богиню позволить ему хотя бы коснуться, он будет скулить и умолять. И ему нравилось это, потому что он знал, что богиня милосердна…
Гил закусил губу. Воображение не помогало перетерпеть
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
