потому что я не поменяюсь, ясно?..
Утратив последние остатки самообладания, я повисла у него на шее, притянула к себе и впилась в его губы жадным, яростным поцелуем.
Джоуи целовал меня с ответным пылом и страстью, наматывал на кулак мои волосы, сжимал мое лицо в ладонях.
— Не бросай меня, — всхлипнула я, не отрываясь от его губ, соленых от наших слез. — Пожалуйста.
Он поцеловал меня в лоб и отстранился.
— Если не уйду сейчас, не уйду никогда. — С этими словами он сиганул на крышу сарая.
— Джоуи! — позвала я, высунувшись из окна. — Не надо.
Джоуи кинул на меня последний взгляд, нахлобучил на голову капюшон и бросил через плечо:
— Еще увидимся, Моллой.
А после скрылся из виду.
Одного поля ягоды 25 декабря 2004 года Джоуи
Раздавленный, опустошенный, я на автопилоте тащился домой, с трудом переставляя ноги, а внутри разгоралась чудовищная борьба.
Сердце требовало, чтобы я разворачивал оглобли, бежал к ней и умолял простить меня за то, что, дураку ясно, повторится снова.
Обязательно повторится.
Мне уже не выкарабкаться.
Не освободиться от этого дерьма.
Нельзя позволить Моллой скатиться вместе со мной в пропасть.
Чувствуя себя гаже некуда, я брел мимо детворы и молодых семей, которые вовсю обкатывали новые велики и скутеры, и даже не заметил, как пересек мост, разделявший наши районы.
Опомнись.
Не бросай ее.
Она — единственный луч света в твоей жизни.
Единственная, кому на тебя не насрать.
Пониже опустив капюшон, я гнал от себя эгоистичные мысли, порывы и инстинкты, поскольку понимал — на сей раз пора подумать о ней.
А подумать о ней — значит избавить ее от своего присутствия.
Сделай это ради нее.
Дай ей возможность нормально существовать.
Она слишком хороша для тебя.
— Эй, Линчи, все норм? — окликнул чувак из моего района Джейсон О’Дрисколл по кличке Дрико; от самокрутки, зажатой у него в пальцах, исходил знакомый аромат травки. — Счастливого Рождества!
— Все ништяк. — Я тормознул, чтобы поболтать с бывшим одноклассником по БМШ. — Как твой мелкий? Встретил Санту?
Дрико свалил из школы после третьего года, получив аттестат младшего цикла. Сопляками мы вместе играли в хёрлинг, пока он не предпочел спорту другие развлечения.
— У Люка все пучком. — Дрико, в розовом легкомысленном халатике, подпирал стену убогого домишки, где обитала мать его ребенка. — Ему всего полтора года, он пока плохо шарит. — Он выпустил облачко дыма и протянул мне косяк. — Пыхнешь?
— Не, обойдусь. — Я помотал головой и крепче сжал кулаки в кармане толстовки. — Как Сэм? — поинтересовался я, вспомнив нашу общую одноклассницу. — Вы поселились тут на пару? — кивнул я на муниципальное жилье, выделенное Сэм после рождения ребенка.
— С хера ли? — хохотнул Дрико. — У меня своя жизнь. Сэм пусть нянчится с мелким.
Я вздернул бровь:
— У Сэм тоже была своя жизнь, пока ты не заделал ей ребенка в шестнадцать.
— Ты понял, о чем речь, — торопливо произнес Дрико и даже скорчил покаянную физиономию. — Нет, она прекрасная мать. Люку с ней повезло, лично я в детях вообще не шарю, но его мамаша вообразила, что может командовать мной. Родила и раскомандовалась.
Я тупо уставился на него.
— Это гребаный кошмар, Джо. Я шагу не могу без нее ступить. Она следит за мной, как ястреб, — с досадой пробормотал Дрико, косясь на дверь. — Странно, как она выпустила меня покурить и не увязалась следом.
Я пожал плечами:
— Может, если бы ты почаще бывал дома, она бы чутка ослабила поводья.
— Тебе легко говорить, — хмыкнул Дрико. — Тебе нереально подфартило с этой красоткой из Роузвуда. Ты ей по гроб жизни обязан только за свою днюху. Считай, она спасла твою шкуру, когда ты чуть не разнес ту машину, — продолжил он сыпать мне соль на рану. — Не появись она, ночевать бы тебе в «обезьяннике».
Я не ответил.
Тупо не мог.
Лицо Моллой постоянно маячило у меня перед глазами, угрызения совести отравляли кровь.
— А мне ради чего рвать жопу? — жаловался Дрико. — Ради обосранных подгузов, неоплаченных счетов и вопящего младенца? — Он замотал головой. — Не, чувак, попробуй влезть в мою шкуру, и посмотрим, как ты запоешь. Спорим, надолго тебя не хватит. — Входная дверь распахнулась, и Дрико обреченно застонал: — Ну, убедился?
— Люк хочет к папе! — рявкнула заплаканная, раскрасневшаяся Сэм; на бедре у нее примостился темноволосый карапуз.
— Папа занят, — бросил через плечо Дрико. — Пусть пока поиграет с мамой.
— Он и твой сын, Джейсон. Сегодня утро Рождества. Мог хотя бы притвориться, что интересуешься ребенком! — выпалила Сэм и вдруг заметила меня. — Ой, привет, Джоуи.
— Привет, — кивнул я и заставил себя взглянуть на нее в упор.
«Полюбуйся, мразь. Вот тебе прямое доказательство, что ты все сделал правильно», — прошипел рассудок. Чем дольше я смотрел на одноклассницу, ставшую матерью раньше времени, тем больше убеждался в своей правоте.
Мы с Дрико мало отличались друг от друга. Нам обоим не повезло родиться у юных матерей и ублюдочных папаш. Мы с ним одного поля ягоды, однако я костьми лягу, но не допущу, чтобы Моллой повторила судьбу Саманты Макгиннес.
— Счастливого Рождества.
— Спасибо, Джо, и тебе. — Сэм окинула меня долгим, тоскливым взглядом и снова повернулась к своему благоверному. — Ну, ты идешь в дом?
— Как только, так сразу.
— Джейсон.
— Будешь и дальше выносить мне мозг, за стол сядешь без меня, — пригрозил Дрико, попыхивая косячком. — Скажи спасибо, что вообще заглянул. Я обещал зайти вечером, посмотреть, как мелкий открывает подарки, но это ни фига не повод делать из меня мальчика на побегушках.
— Ты не просто заглянул, — дрожащим голосом возразила Сэм. — А остался на ночь.
— Ладно, мне пора, — буркнул я и быстро почесал за ограду, пока меня не втянули в семейные разборки.
Разбираться с чужими проблемами не было ни сил, ни желания.
Голова пухла от мыслей, плечи поникли под бременем вины.
В кармане завибрировал телефон, но мне не хватило духу достать его и посмотреть на экран.
Ведь если на нем высветится имя Моллой, я не смогу сбросить звонок.
— Джоуи! — Стоило мне шагнуть
