было быть небо, бушевала черная буря. Кромешная мгла окружала и все пространство, не освещаемое фонарем. Воющий ветер с пугающей скоростью проносил мимо пыль, камни, ветки, тушки мертвых птиц, он казался густым и грязным.
— Где мы? — дрожащим голосом спросила у видящей Диера Вест, глядя на нее с надеждой, будто умоляя: скажи, что все под контролем.
Но у той не повернулся язык солгать.
— Я не знаю.
— А где Стивен?
— Стивен умирает, — услышали они незнакомый женский голос позади себя. Девушки обернулись.
Под фонарем, сложив руки на животе, стояла молодая брюнетка в белом легком платье. Ее волосы беспорядочно колыхались, пытались следовать за буйными воздушными потоками.
У младшей Вест перехватило дыхание. Она всплеснула свободной рукой и изогнула губы в нервной, дрожащей улыбке, не понимая, радоваться ей или грустить.
— Бабушка?
В воспоминаниях школьницы возник альбом, который приносила мама, и фотография, где молодые бабушка с дедушкой танцуют на свадьбе. Хоть девушка перед Диерой была помладше, черты лица оставались вполне узнаваемыми.
— Бабушка? — удивилась Вильда.
Знакомая незнакомка печально улыбнулась и мотнула головой.
— Да, сейчас перед вами образ Дэборы Вест. Увы, у меня не вышло принять образ кого-то иного. Эта женщина занимала особо важное место в сердце Стивена, и мне показалось, что стать ею — хорошая идея.
— Что?! — ахнула Вест и крепче сжала ладонь Ви. — Кто же ты тогда? И в смысле Стивен умирает? Где мы?
Девушка в платье жестом попросила Ди притормозить с вопросами.
— Времени мало, — сказала она. — Твоя видящая подруга вышибла чужака совсем ненадолго, поэтому обо всем по порядку.
— Что за чужак? — не удержавшись, Ди все равно влезла с вопросом.
— Прошу, не перебивай, — Дэборе пришлось надавить взглядом. — У Стивена остался последний неоткрытый сундук. Знаю, что для вас это звучит совершенно непонятно. Я пыталась противостоять чужаку, прибегая к разным стратегиям, но Стив охотнее поддавался ему, а не мне. И вот результат, — она раскрыла руки, будто собиралась обнять бурю вокруг. — Таким стал его внутренний мир. Прежде он был ограничен самим же Стивом, но в нем было много жизни, было стремление к прекрасному. Хорошее и плохое, радостное и печальное — все, что хранила его личность, все, что создавало и строило ее, было заключено воображением в сундуки. Из них парень возвел целую крепость, которую пытался оборонять… Чем больше сундуков отворялось чужаку, тем больше терял себя Стивен Вест. Сейчас заперт всего один, а юноша слишком ослаблен, чтобы защитить его. Как ни прискорбно, но мое вмешательство не принесло плодов. Я — лишь толика той силы, что хранит род Ханта. Мой глас не громче течения ручья. Возможно, если бы наследие Победоносца в мальчике было крепким, все сложилось бы иначе.
Диера оживилась.
— Ханта? Мама рассказывала про прадедушку-альбиноса, Коуса Ханта. Он бросил бабушку Дэбору, когда та только родилась.
— Так и было, — кивнула хранительница. — Коус Ханта не был альбиносом, милая. Его внешность обусловлена фенотипическими признаками, которые проявляются, когда наследие Победоносца крепко. Это определяет потенциал и возможности новорожденного Ханта, ведь только род Победоносца способен сражаться с порождениями Деворинфир — Духа, пожирающего слабых. Ибо так было с того самого дня, когда в эпоху древних цивилизаций Деворинфир и Победоносец, ступавшие по земле во плоти, схлестнулись в битве под взором Секунданта.
Диера и Вильда хмурились и пытались понять, что за конфликт, о котором толкует девушка в развевающемся платье. Все, что сейчас происходило и так напоминало бред, а история о Победоносце и Деворинфир — подавно.
— Впредь существует род Ханта, в жилах которых течет кровь Победоносца, — юная Дебора не останавливала рассказ. — И существуют служители Темной Госпожи или, как их называют, охотники, питающие ее сильнейшими эмоциями не только жертв, но и своими собственными.
Теперь оживилась Джефф. Вновь в ее памяти восстало чудище, захватившее соседку Кортала, мисс Байерс, и твердящее: «Жадина здесь Темная Госпожа, а не я». Казалось, она даже смогла услышать голос, произносивший эти слова. Сперва женственный и мелодичный, а затем неестественно монотонный и тянущийся, перерастающий в молитвенный речитатив.
— Деворинфир поглощает эмоции… — губы Ви почти прошелестели, сказанное тут же утонуло в завывании черной вьюги вокруг фонаря. Но хранительница услышала и положительно качнула подбородком.
Это была та истина, которую должен услышать Ральф. Впредь реальность словно обросла слоями, а Вильда словно прозрела. Ее взору и восприятию открылись эти слои, как нечто, существующее испокон веков. Как нечто хоть и опасное, но вполне обыденное. Темная Госпожа более не являлась ее проблемой и не являлась вестником скорого конца света (что самое главное). В мире, где-то в одном из слоев, идет невидимая борьба сил намного мощнее, чем какая-то там скромная видящая.
Джефф выдохнула, почувствовав, как знание успокоило ее.
— Чужак, захвативший разум Стивена, тоже охотник Темной Госпожи. Один из немногих, кто получил ее благословение еще в утробе.
Услышав хранительницу, видящая напряглась снова. Она понятия не имела, как изгнать из тела юноши служителя Деворинфир. Причем сделать это таким образом, чтобы остаться в живых…
— Но Стивен же из рода Ханта! Ты сама сказала, что потомки Победоносца могут сражаться с этой чертовщиной! — распалилась Ди. — Мы замотивируем его, и он уничтожит эту дрянь, вытеснит из своей головы!
Фантом Дэборы опустил лицо:
— Если бы все было так просто. Единственный шанс — это ты, Диера. Но, к сожалению, не шанс победить, а только отсрочить неминуемое поражение.
— Почему?!
— Это прозвучит жестоко, но кровь Ханта в твоей бабушке проявилась слабо. Поэтому Коус оставил семью. Так у них принято.
— Только потому, что она не родилась с белыми волосами?!
— И с бирюзовыми глазами, — дополнила хранительница. — Для Ханта эти черты — важный признак. Если первенец не рождается с нужным набором, значит, партнер не подходит для продолжения рода. Как видишь, Стив долго борется, он стал настоящим испытанием для подселенца, но… его большая часть — обычный человек. Подросток с неокрепшей, несформированной до конца психикой. Любовь к тебе воодушевит его, однако он потерял уже слишком много себя.
В нескольких метрах от Диеры и Вильды зажегся еще один фонарь. Буря от него отползла неохотно, позволив увидеть, как на освещенном участке дороги в позе эмбриона лежит крохотный то ли ребенок, то ли карлик. Миниатюрное тельце жало к себе руки, его колотил озноб. У спины стоял здоровенный на его фоне сундук с навесным замком.
— Стив! — Вест дернулась вперед, но Джефф не отпустила ее руку, вынудив остаться рядом. Школьница жалобно взглянула на видящую: — Это мой брат. Почему он такой маленький?
— Вначале он был исполином, — вздохнула девушка-фантом.
С неожиданным хлопком
