Под этим названием она сделалась самым популярным верхним платьем как у мужчин, так и у женщин всех классов. Те, кому позволяли средства, носили робы из дорогих тканей, богато отделанные мехом, вышивками, бахромой и т. п.
Рис. 43. Мужские робы
Покрой этой одежды менялся довольно медленно: прежде всего изменились рукава, которые из обыкновенных или очень широких постепенно превратились в обтяжные рукава короткой одежды с более или менее подложенными плечами (рис. 43). Лишь к середине XV в. (около 1440 г.), когда «роба» стала обыкновенной повседневной одеждой, начал изменяться покрой самого платья. Прежде всего, его длина ради большего удобства стала значительно короче, обычно не длиннее лодыжек. Вообще, робы этого покроя, получившие большую популярность у среднего сословия, были или совершенно глухие, надевавшиеся через голову, или же распашные от ворота до пояса, или, наоборот, от пояса вниз, с длинными или короткими разрезами спереди, сзади и с боков платья, причем края этих разрезов опушались, а нередко и подбивались мехом. В то же время вошли в моду брыжи, надевавшиеся поверх короткого воротника платья; ими же обшивался и низ рукава до самой кисти (рис. 44).
Рис. 44. Брыжи
Плащи, не считая добавления к ним отложных воротников, застегивавшихся наглухо спереди, остались прежней формы. Одновременно с наплечными плащами снова стали носить плащи, закрывавшие только спину и застегивавшиеся на груди.
Обувь оставалась та же, что и прежде, т. е. с длинными и заостренными носками. Несмотря на постоянное осуждение этой моды, от нее никто не отказывался. В конце царствования Карла VI она подверглась некоторым ограничениям, но затем снова распространилась до такой степени, что незадолго до своей смерти (1422 г.) он еще раз строго запретил изготовление и продажу модной обуви. Впрочем, и эта мера осталась безрезультатной. Ни во Франции, ни в Англии, где Эдуард IV тотчас же по вступлении на престол (1461 г.) ограничил максимальную длину заостренных носков обуви двумя дюймами, никто не хотел отказаться от увеличенного размера носков, считавшегося принадлежностью хорошего тона. Однако в царствование Эдуарда IV (1483 г.) мода на длинноносую обувь, достигнув своего предела, сменилась модой на тупоносую обувь на широкой подошве. В то же время появилась дополнительная обувь — совершенно новое изобретение, вызванное необходимостью облегчить и сделать удобнее. Вспомогательная обувь состояла из обтянутой кожей довольно толстой подошвы, которая имела форму длинноносого башмака и прикреплялась к ноге ремнями. Обыкновенная, немодная, обувь состояла из полусапог и сапог с длинными голенищами выше колен, отворачивающимися для большего удобства.
Рис. 45. Головные уборы и повязки вокруг шеи
Головные уборы подверглись новым изменениям. Капюшон старой формы был окончательно заменен шляпой и шапкой, особенно у городских жителей, и использовался только в особых случаях. К остальным фасонам головных уборов прибавились совершенно круглые объемные головные повязки с плоскокруглым верхом, плоские, тарелкообразные шапки (береты) с твердым околышем и очень высокие конусообразные шляпы с узкими круглыми полями или с широким, вытянутым вперед и заостренным отворотом. Носили также жесткие, но менее высокие, шляпы с полями. Предполагают, что первую шляпу такой формы носил еще Карл VII, король Франции, он же и ввел ее в моду при своем дворе. Появились также конусообразные шапки из мягкой материи, похожие на старинные фригийские колпаки.
Рис. 46. Удлинение верхней одежды
Отделка головных уборов стала более разнообразной. Все прежние украшения сохранились и даже стали порой еще богаче и красивее.
Рис. 47. Женские робы
Кроме того, к ним прибавилась еще повязка (корнетт), ее оборачивали вокруг шляп и шапок, она так широка и длинна, что спускалась густыми складками почти до земли. Эта повязка, которую из-за ее длины обматывали вокруг шеи и плеч, делалась из тонкой шелковой материи, а ее концы украшались вырезами, зубцами или маленькими металлическими подвесками. В царствование Карла VI, во время междоусобной войны во Франции, эти повязки даже служили отличительными знаками различных политических партий.
Рис. 48. Изменения покроя рукавов
Так, бургиньоны носили их на правой стороне, а арманьяки — на левой. Высокие шапки, нередко вязаные, как и жесткие круглые шляпы, натягивавшиеся вместе с материей на форму, на которой они утюжились, украшались спереди длинными узкими перьями. Кроме того, еще были особые шапки из толстой материи, с пуговицей или с кистью посредине макушки, называвшиеся «мортьер». Эти шапки были отличием определенного сана или звания, между тем как небольшие круглые шапочки, надеваемые под шляпы и шапки, служили общепринятым головным убором.
Рис. 49. Платье «сюрко»
Распространению этого вида шапочек в особенности способствовало то обстоятельство, что Карл VII (1422–1461 гг.), следуя требованию духовенства, носил волосы очень коротко остриженными и требовал того же от всех своих приближенных. Позже подобному примеру последовали другие сословия, хотя и не в такой степени. Бороды во Франции до царствования Карла VIII (1483 г.), а в Англии до Генриха VII (1485 г.) в высшем обществе были упразднены.
Рис. 50. Декор на рукавах и шлейфе
Что касается женского наряда, то он, как и мужской, становился все более роскошным, вызывающе неестественным. Несмотря на то, что против этого восставали не только тогдашние публицисты, но и отцы семейств, стараясь противодействовать безнравственности по-своему, как, например, рыцарь де ля Тур-Ландри, составивший для своего семейства особый сборник поучительных примеров, это противодействие было весьма ограниченным. В высших слоях общества не только продолжали следовать господствующей моде, но и безоговорочно подчинялись всем ее капризам. Верхние одежды стали длиннее и подпоясывались еще выше, чем прежде. Хотя из-за этого вся фигура казалась неестественной, пояс поднялся еще выше, под самую грудь, где его и носили довольно продолжительное время (рис. 46). Женская роба делалась наподобие мужской — со сборками на груди и очень широкой (рис. 47). Это не вызывало порицания со стороны строгих моралистов, хотя духовенство восстало против удлинения шлейфа и дошло наконец до того, что в 1435 г. французским монахам удалось выхлопотать позволение папы Евгения IV не отпускать грехов женщинам, носившим шлейфы или занимавшимся их изготовлением.
Несмотря на это, шлейфы продолжали удлиняться по желанию их владелиц, тогда как в более узком нижнем платье, составлявшем домашнюю одежду, изменялся только вырез ворота, делавшийся то шире, то заостреннее, в верхнем платье произошли изменения в покрое лифа и рукавов. Они касались в основном узких облегающих лифов, особенно любимых во Франции. Теперь эту деталь одежды стали делать
