class="p1">Иду привычным путем, минуя несколько жилых высоток и бесконечные магазины со всем, что только душа попросит – от еды и алкоголя, до одежды и обуви.
Дохожу до своего дома – двадцатиэтажного здания, которому как внутри, так и снаружи требуется хотя бы косметический ремонт. Оказавшись в своей небольшой квартире на третьем этаже, состоящей из одной комнаты, кухни и совмещенного санузла, наконец выдыхаю и расслабляюсь. Открываю окна на проветривание, принимаю душ и переодеваюсь. Быстро пообедав, решаю не тянуть и сразу же отправляюсь к Шону. Время еще раннее, нет и четырех пополудни, вряд ли он сейчас в одном из своих клубов, поэтому перехожу через дорогу и шагаю в сторону жилища брата. Его дом располагается всего в двух кварталах от моего, поэтому прогулка выходит недолгой. Но в глаза сразу же бросается разница. Квартал брата более ухоженный, здания со свежим ремонтом, а люди такие пафосные, что смешно.
Проходя по знакомому маршруту, вдыхаю привычный аромат выпечки из крошечной пекарни на углу, то и дело натыкаюсь на бегающих детей. Школьные занятия закончились, и наступило время игр до тех пор, пока не взыграет совесть или, что хуже, пока родители силой не загонят домой. Отовсюду доносятся крики и свист, едва успеваю маневрировать, чтобы не быть сбитой с ног. Подростки постарше, как обычно, облюбовали трехъярусные широкие ступени, которые уличные торговцы иногда используют как прилавки. Я никогда не была среди этих детей, потому что выросла в другой части города и крутилась в иных кругах. Но лучше бы здесь. Была бы более готова к той жизни, когда оказалась отринута принципиальным дедом, не желавшим признавать ничье мнение, кроме собственного.
Добравшись до дома брата – тоже двадцатиэтажного здания, но куда лучше на вид, набираю четырехзначный код на панели и широко распахиваю дверь, едва не столкнувшись с выходящим на улицу мужчиной.
Отступаю в сторону и замираю, заметив знакомое лицо. Кастор. Он уже при мне часто мелькал в родительском доме, работая сначала на деда, а потом и на отца.
На его лице мелькает удивление, которое он быстро скрывает.
– Даниэль, – произносит Кастор вместо приветствия.
Молча киваю и захожу в здание. Общаться с шавками отца у меня нет никакого желания.
Квартира брата располагается на пятом этаже, и я всегда предпочитаю лестницу лифту. Пока шагаю по ступенькам, размышляю о том, зачем человек отца приходил к Шону. Вряд ли у него были какие-то дела с другими жильцами, не верю я в такие совпадения. Да и, насколько знаю, Шон поддерживает общение с семьей гораздо чаще, в отличие от моих встреч с мамой раз в несколько месяцев. Обязательно на нейтральной территории.
Остановившись напротив двери в квартиру брата, не даю себе времени на то, чтобы перевести дыхание. Сразу же барабаню по ней. Шон открывает через минуту непрерывного стука.
– Да какого черта? – гневно восклицает он, сверкая глазами. Увидев, кто перед ним, тут же смягчается. – Ну наконец-то! Уже хотел отправлять за тобой поисковый отряд. Где ты пропадала?
– Будем разговаривать на пороге?
Шон поспешно отступает, и я разглядываю его, поражаясь растрепанному внешнему виду, хотя обычно брат выглядит безупречно. Оно и понятно, с его-то работой. Вернее, тем, чем он занимается в качестве пресловутого прикрытия. У Шона сеть из трех ночных клубов, где не только танцуют, веселятся, напиваются, изменяют женам и мужьям, а еще проворачиваются незаконные сделки.
Прохожу вглубь квартиры, которая раза в три больше моей, останавливаюсь в гостиной и без позволения занимаю свое любимое мягкое кресло. Шон заходит следом и плюхается на диван напротив.
– Как прошло? Успешно?
– Можно сказать и так, – говорю уклончиво.
Шон выжидательно приподнимает брови.
– Не томи, а. Я сегодня не в настроении.
– Я тоже не то чтобы счастлива, – бросаю я, после чего все-таки рассказываю подробности провалившейся сделки.
Шон раздосадовано проводит пальцами по густым каштановым волосам и поджимает губы, уставившись на меня.
– Ладно. Мы хотя бы в плюсе. Найдешь куда пристроить оружие позже. Можешь забрать оговоренную оплату из кейса, остальное занеси в «Беррис» как будет время.
– Так и планировала сделать, – сообщаю я, начиная подниматься.
Все прошло спокойнее, чем ожидала, а это не может не радовать.
– Подожди, – тормозит Шон. – Есть разговор.
Опускаюсь обратно на кресло и выжидательно смотрю на брата.
– В чем дело?
Шон потирает согнутым указательным пальцем кончик носа, что в его случае означает лишь одно – он пытается скрыть волнение. Вся легкость тут же испаряется, заставляя меня подобраться и приготовиться к худшему.
– Шо-о-он? – тяну сурово.
Он тяжело вздыхает.
– Помнишь те допы, что я отдал тебе несколько месяцев назад?
В желудке неприятно ёкает.
– Естественно, помню.
Примерно полгода назад Шон рассказал мне про заключенную сделку по оружию, что несказанно удивило, ведь брат редко занимается подобными делами. В полсотне ящиков оказались ценные допы, улучшающие боевые способности почти любого огнестрела.
– Они нужны мне.
Из меня вырывается смешок.
– Ты прикалываешься? У меня их больше нет.
– Нужно вернуть, – серьезным тоном, не предвещающим ничего хорошего, говорит брат.
Если бы это было возможно.
– Нечего возвращать, Шон. Столько времени прошло, они наверняка разошлись по всему Континенту, а некоторые применили по назначению.
Он запрокидывает голову, надувает щеки и шумно выдыхает, глядя в потолок. Секунду спустя его внимание вновь приковано ко мне.
– Мне нужны все обсидиановые диски, которые ты за них выручила. Позже все верну, обещаю.
– Шон, ты не понял. У меня ничего нет. Ни допов, ни дисков. Я вложилась.
– Вложилась? – удивленно переспрашивает он. – Во что?
– В железку.
– В железку?
– Так и будешь повторять за мной как заведенный? – спрашиваю раздраженно. – Нормально объясни, в чем дело? Во что ты влип?
Шон игнорирует вопросы.
– Как ты вообще ввязалась в железку?
– По земле подобраться к Ругану – то еще испытание, поэтому я решила, что вложиться в реставрацию подземных путей – хорошее решение. Работы почти завершены, и вскоре у нас будет прямой выход на столицу. Убедительные аргументы?
– Вполне, – кисло отзывается брат.
– А теперь объясни, черт возьми, во что ты нас втянул?
Целую минуту Шон молчит, неотрывно глядя мне в глаза. Вижу нерешительность в ответном взгляде, отчего начинаю постепенно закипать.
– Это были не мои допы, – наконец выдает он.
– Без тебя поняла. Где ты их взял?
Шон вновь сверлит меня немигающим взглядом, и мне с каждой секундой все больше и больше не нравится происходящее.
– Только не бесись, – просит он.
– Говори уже, – требую раздраженно.
И Шон говорит.
– У отца.
Всего два слова, которые оглушают меня на непозволительно долгий срок. Неотрывно пялюсь на
