слезами на глазах.
Одутловатый, очкастый немец, видно большой начальник, — перехваченный скрипучей портупеей, в фуражке с высокой тульей, на которой был череп и скрещенные кости, с железным крестом на кителе, — неспешно поднялся на трибуну.
Следом за ним — вертлявый человечек с длинным носом.
Очкастый заехал в лагерь, чувствовалось, ненадолго. Он прикатил в открытом пикапе, в котором, словно проглотив штык, надменно восседал худощавый шофер. Над крылом машины поднималась радиоантенна.
Держа меж пальцев сигарету, очкастый медленно поднес ее ко рту и глубоко затянулся.
— Мальчик и девочка! — вдруг спокойно, деловито обратился он к пионерам. — Теперь ваш — как есть сказать?… Да! Воспитатель — Рудольф Штарке! — Он указал на вертлявого, длинноносого человечка. — От лица Германия я поздравляй вас с день свобода от коммунистической власть. Через три дня я отправляй вас в Германия. Там будет вам тихо и покой. Там будет некоторый учиться, другой пройдет спецобработка. Ви должен благодарить наш зольдат на новый порьядок! Я приказывай сниять красный хальстук!
Он обвел взглядом пионерский строй и в удивлении приподнял брови: ребята не пошевельнулись, но мальчик со значком на груди (это был Костя) показал кому-то кулак.
— Я приказывай сниять красный хальстук! — повторил очкастый, повысив голос. — Ви понял нас?!
— У кого трусики от страха сползли, подтянуть! — шуткой ободрил ребят Костя.
Кое-кто из ребят заулыбался, подтянул трусики.
И снова очкастый обратил внимание на мальчика со значком.
Мишка и Катя, прислушиваясь к далекой артиллерийской канонаде, стояли как окаменевшие.
— А что такое «спецобработка»? — прошептала Катя.
Мишка сначала пожал плечами, потом, подумав, приставил к своему виску палец, словно дуло пистолета.
— А за что?! — наивно спросила Катя.
Мишка скосил глаза на фашистских солдат, которые прибивали к окнам корпуса решетки, и стиснул Катину руку:
— Не бойся, со мной не пропадешь!..
— Ну, ну!.. Будьте послушный ребьенок! — подгонял очкастый с трибуны. — Кто начинай?!
Но ребят будто током поразило. Никто и пальцем не дотронулся до галстука. Все смотрели на Костю, на его чуть насмешливое лицо.
— Карашо! Если ви все не хотель, то этот мальшик, — он ткнул пальцем в Костю, — должен показать пример! Иди на трибуна!
— Есть! Держи карман шире! — громко ответил Костя и остался на месте.
Ребята одобрительно заулыбались.
Двое дюжих солдат, стоявших около трибуны, подошли к Косте и подтолкнули его дулами автоматов. Костя с любопытством осмотрел автоматы, секунду подумал и, разведя руками вороненые стволы, смело пошел на трибуну.
Пионеры впились в него глазами.
— Ну… Бистро… Снималь это… — Очкастый хотел было дернуть за кончик красного галстука, но Костя резко отвел его руку.
Пораженный такой наглостью, очкастый приставил к Костиной груди свой указательный палец.
— О, он хотель умирайть как герой! — обращаясь к пионерам с иронией, сказал он. — Но воевать против наш зольдат неразумно. — И обернулся к Косте: — Ну, что скажет на до свиданья, а? Ты иметь одна минута!
Очкастый, вскинув руку, поглядел на часы.
Костя видел, как на часах нервно дергалась секундная стрелка, но молчал. Все ребята понимали, что Костя никогда не снимет галстука. В их глазах застыл ужас: очкастый уже полез за пистолетом.
— Мистер начальник, — вдруг громко, не зная, как по-иному обратиться к очкастому, сказал Мишка и вышел из строя. — Разрешите я?!
— Герр майор! — поправил очкастый и недовольно нахмурился. — Я слушай!
— Герр майор, — повторил Мишка, — разрешите, я вам помогу?
— О, гут! Карашо! — вдруг повеселев, сказал очкастый. Он внимательно осмотрел Мишку с ног до головы и застегнул кобуру. Потом перевел взгляд на Костю: — Через пятнадцать секунд ты бил бы в гостях у твой прапрадедушка и твой прапрабабушка. — Он указал пальцем на небо. — Говори спасибо этот умный малышик! — и толкнул Костю с трибуны.
— Галстуки снять! — уже уверенным тоном скомандовал Мишка, повернувшись лицом к строю. Но, видя, как узколицый паренек с марлевой заплаткой на лбу, упрямо сжав губы, со злобой глядит на него, добавил: — Кто хочет смерти Кости?
Первой сняла галстук Катя и пошла вдоль строя. Принимая от ребят галстуки, она вешала их на левую полусогнутую руку — заботливо, с достоинством.
III
Стояла лунная ночь. За решетчатым окном мальчишеской спальни лаяли собаки, слышался приглушенный говор немцев. Где-то далеко-далеко били пушки.
Все ребята сгрудились вокруг Костиной кровати. Среди них была и Катя — в ковбойке, кепке и мальчишеских штанах.
У дверей спальни, приложив ухо к замочной скважине, дежурил лопоухий мальчишка.
— Наш первый совет лагеря в новых тюремных условиях считаю открытым, — сурово сказал Костя. — На повестке дня два вопроса. Первое: куда спрятать пионерские галстуки? И второе: что делать? — Можно я тебя сразу перебью? — вдруг сказал Мишка.
— Давай! — ответил Костя.
— Ребята, — горячо заговорил Мишка. — Никто из немцев еще не знает, что Костя — пионервожатый. Если узнают — ему будет крышка. С этого дня переходим на строгую конспирацию. Молчок — и точка! Понятно?
— А если бить будут? — тихим голосом спросил от двери лопоухий мальчишка.
— Потерпишь! — строго ответил Мишка и посмотрел на Костю. — Теперь продолжай! — Значит, сегодня два вопроса, — повторил Костя. — Куда спрятать галстуки и что нам делать?
— В милицию пожаловаться, — серьезно предложил лопоухий мальчишка.
Конспираторы заулыбались и махнули на него рукой: неисправим!
— Немцы не дураки, но и мы тоже не лыком шиты, — сказал Костя. — Все родители знают о том, что мы здесь.
— Мои уехали, — вздохнул Мишка, — в Сочи!
— Зато сестра твоя здесь, и другие нас не оставят. А во-вторых, мы и сами не должны зевать!
— Что ж ты, Костя, предлагаешь? — спросила Катя.
— Надо к нам войска на помощь позвать! Кто-то один должен выбраться из лагеря. Кто это сделает?
— Я! — вдруг решительно встал с кровати Мишка.
— А как?
— Я знаю как!
— Ребята! — прошептал лопоухий мальчишка от дверей и юркнул в постель.
Все бесшумно бросились к своим кроватям. Катя — под кровать.
В спальню вошел солдат в каске и с автоматом, оглядел спящих и, не найдя ничего подозрительного, хлопнул дверью и снова закрыл ее на ключ.
IV
На другой день пионерский лагерь стал уже концентрационным — с охраной у корпусов, с часовыми и вышками, с собаками.
Ребята сидели взаперти. Только кухонная команда рубила дрова и готовила в котлах под навесом летней кухни нехитрую еду. Тут же кое-кто из ребят пришивал к немецким кителям пуговицы, драил мелом пряжки на ремнях, чистил сапоги. Эта работа была несложной. Плюнет мальчишка на сапог, проведет по нему щеткой, полюбуется на глянец, а потом плюнет в сапог — и в сторонку. Прошу! Можете натягивать!
Солдат
