я свой, — сказал Павел, — У меня сейчас нет времени… — Он посмотрел на Ингу. — Хм… Может, моя рабыня поможет тебе подумать и получше разобраться?
Виталик удивленно посмотрел на Ингу, а она и сама несколько оторопела.
— Хочешь, пососет тебе? — предложил Павел.
— Ахаха! — нервно засмеялся Виталик. — Брось!
— Это лучшая сосочка в моей жизни, — доверительно сообщил Павел, наклонившись ближе, и с улыбкой покосился на Ингу. — Сосет с чувством, страстью… глубоко, глотает с удовольствием… У тебя такого точно не было.
Инга заметно покраснела, бросила короткий взгляд на Виталика и смущенно улыбнулась.
— Не шутишь? — недоверчиво спросил он. — А она не против?
— Она — моя рабыня, — сказал Павел. — По правилам будет сосать кому скажу. А она обожает сосать хуи — не оторвешь.
Хихикнув, Инга покивала, закусив губу.
— Если это желание Хозяина… — потупила она взгляд. — То я с радостью.
— Ничосе тут нимфоманок набрали… — поджал губу Виталик.
Павел кивнул Инге — она сразу взяла парня за руку и потянула его по коридору в сторону подсобки.
— Эээ… ну ладно… — запоздало согласился тот, забыв даже взять свою дубину. — Только недолго…
Открыв дверь, Павел вошел в палату. Здесь было светло и стерильно. Солнечный свет из окна подсвечивал белоснежные простыни и бежевые стены. Рядом с кроватью стояла стойка с капельницей, и трубочка тянулась к сильной руке, безжизненно лежащей на простыне. Глаза Тимура были закрыты. Его лицо выглядело бледным и осунувшимся, а под глазами залегли тени.
На лбу Тимура бесконечно сменяли друг друга номера, словно отсчитывая секунды. Последним был номер “35”, а после него снова шел номер “4”. Если Кира была последней, то “35” — это ее номер?
* * *
Бедная задница Марго была уже вся красная, с отпечатками пальцев на нежной коже. Платон шлепал ее по голой попе как провинившуюся девчонку прямо при Артуре, и в этот раз она хотела провалиться под землю от стыда.
— Знаешь, как начинается тысяча и одна ночь? — вдруг спросил Платон.
— Что?.. — простонала Марго в недоумении.
Платон продолжал отвешивать редкие, но жгучие шлепки, любуясь, как Марго вздрагивает.
— Однажды царь Шахземан застал свою жену с рабом… — стал рассказывать он.
Марго и Артур удивленно переглянулись.
— Он расстроился, конечно… — продолжал Платон. — Но вскоре Шахземан поехал в гости к своему брату Шахрияру и случайно увидел его жену сразу с парой десятков черных рабов. — Платон усмехнулся. — Наверное, она любила большие хуи…
— Платон… Я не…
ШЛЁП! ШЛЁП! Сразу два мощных шлепка попали по одному и тому же месту на попе.
— Ааааааай! — вскрикнула Марго от боли.
— Заткни свой рот и слушай, — строго сказал Платон. — Шахрияр и Шахземан так опечалились, что решили оставить свои царства и странствовать по миру. И вот однажды они увидели, как из моря выходит ифрит с сундуком на голове. Ну и спрятались на дереве.
Обжигающие шлепки продолжались, и два сплошных багровых пятна уже заполнили обе ягодицы и даже заползли на бедра.
— Ифрит сел под деревом и открыл сундук, — продолжал Платон. — В сундуке был ларец. Он открыл ларец, а внутри была прекрасная женщина.
ШЛЁП!!! Тяжелая рука еще злее опустилась на плотные ягодицы, и Марго со стоном дернулась, растопырив ноги, но Платон подхватил ее за бедра и уложил обратно.
— Ифрит заснул на коленях женщины, — рассказывал Платон. — А она заметила сидящих на дереве Шахрияра и Шахземана и говорит им: “Спускайтесь, да выебите меня пожестче! Иначе я разбужу ифрита”. Делать нечего, пришлось братьям выебать ее.
Рука Платона безжалостно лупила по заднице стонущей Марго, и на ее ягодицах проступили чернеющие синяки.
— А после ебли она попросила их дать ей по одному перстню и добавила оба в цепочку из 570-и перстней. И сказала: “Если женщина чего-нибудь захочет, то её не одолеет никто!”
Задница Марго горела обжигающим огнем и словно излучала жар. Платон стал всей пятерней мять горячую ягодицу как тесто, иногда оттягивая в сторону и любуясь сжимающимся от страха анусом.
— После этого Шахрияр ебнулся, — вздохнул Платон. — Он стал трахаться только с девственницами, а на утро отрубать им головы — ну эту часть сказки уже все знают.
Платон теперь нежно поглаживал горячую кожу, и отбитые ягодицы слегка подрагивали под его ладонью. Марго была вся напряжена в ожидании удара, но Платон вдруг спустил ее на пол и поставил перед собой на колени, держа руками за плечи. Марго взялась ладонями за свой пылающий зад.
— Ссссссссс… Господи… — простонала она. — Ты мне всю жопу отбил…
— О чем эта мудрая сказка? — спросил Платон, глядя в ее слезящиеся глаза, под которыми размазался макияж.
— Мудрая? — не сдержала смешок Марго, всхлипнув.
Платон взял ее рукой за челюсть, задрав ей голову.
— Эта сказка о том, что бабы — шлюхи, — сказал он.
Марго хмыкнула, но Платон сжал пальцами ее щеки так, что губы сложились бантиком.
— Ни сундуки, ни цепи не спасут от женской похоти, разврата, соблазнов, которые вы источаете… — говорил Платон, глядя в глаза Марго. — Вы делаете это неосознанно, сами того не замечая… Но это ваша сила и власть, растлевающая всех вокруг. Вы демоны секса!
— Мммлмл… — Марго беспомощно пошевелила зажатыми между пальцев губами. — Ну конефно… венфины опять виноваты…
Платон отпустил ее челюсть и стал расстегивать ширинку на своих брюках.
— Что ты делаешь?.. — удивилась Марго и покосилась на Артура.
— Ты хотела хуй вчера вечером? — спросил Платон, доставая крепко стоящий член. — Наслаждайся! Только не делай вид, что стесняешься Артура, шлюха!
Марго обиженно нахмурилась: — Я не шлю… — Но Платон резко наклонил ее голову, насадив ртом на свой член. — Мммфф…
— Конечно, бабы виноваты, — прорычал Платон, двигая ее голову рукой. — Если вас не запереть на замок, не одеть в паранджу, то вы везде вертите жопами и сводите мужиков с ума, сея хаос. Даже самые верные люди теряют голову.
Платон поднял взгляд на Артура и увидел его испуганное лицо.
— Что, Артур? — усмехнулся он. — Чего ты так смотришь? Тебя что-то смущает?
— Босс, мне похуй… — Артур кинул взгляд на сосущую Марго. — Делай что хочешь…
— Это ее обязанность — сосать мне каждый день, — объяснил Платон. — Мы так договорились.
Артур неуверенно хохотнул и пожал плечами.
— Ты ее хотел? — спросил Платон.
— Н-нет… — испуганно отозвался Артур. — Точно нет, босс!
— Тебе она что — не нравится? — нахмурился Платон.
— Ахха… — нервно усмехнулся Артур и снова посмотрел на причмокивающую Марго, сидящую между ног Платона с задраной юбкой. — Да ничего вроде…
— Разучилась сосать, шлюха? — грозно прикрикнул Платон на Марго.
Он взял ее за затылок, зажав короткие волосы в кулак, и грубо насадил ее голову
