Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 171
людей, связывая их самыми священными из родственных уз с сердцами других людей.
Мой отец был крупным землевладельцем в Педдлторпе, …шир. Я, его единственный сын, имел все преимущества, которые могли дать мне рождение и богатство. Из-за несоблюдения формальностей в формулировке завещания моего отца, нечестности поверенного в делах и жадности некоторых дальних родственников моего бедного усопшего отца его собственность после его смерти оказалось в архиве, и в течение последних четырех лет я дошел до того, что голодаю.
С немногими реликвиями, оставшимися от моего былого процветания, я уже давно расстался. Мои ценные книги и — мне стыдно признаться — моя одежда уже проданы. В настоящий момент я нахожусь на последней ступени нищеты и, к моему сожалению, задолжал достойному хозяину таверны, где я пишу эти строки, сумму восемь шиллингов и шесть пенсов. Целью моего приезда в эту часть страны было навестить старого друга, который, как я надеялся, помог бы мне. Мы с ним учились в одном классе в Регби, это г-н Джозеф Тервуд из Копесторпа. Увы! Я узнал, что он умер три месяца назад.
Я с величайшим почтением прошу вас оказать мне какую-нибудь небольшую помощь. Как во времена своего благополучия мое сердце никогда не было глухо к молящему голосу, а мой кошелек не был закрыт для нужд страждущих, так и вы, уважаемый сэр или мадам, надеюсь, не сочтете мою просьбу дерзкой или навязчивой.
Имею честь приложить несколько свидетельств относительно своей личности и былого положения в обществе. С верою в то, что Всемогущий никогда не уготовит вам таких бед, какие по его всесведущей воле постигли меня, остаюсь
Ваш самый смиренный и благодарный слуга
Фредерик Морис Стэнхоуп, когда-то живший в Стэнхоуп-Хаусе, …шир».
Разорившийся торговец
Это коммерсант, занимавшийся розничной торговлей, и человек того же сорта, что и обедневший джентльмен. Неожиданный крах четырнадцати самых уважаемых банкирских домов Нью-Йорка, или утрата грузов с двух судов во время осенних штормов, или приостановление платежей «Холл, Стронг и Чейтс» — все это «соединилось с нынешним коммерческим кризисом и довело меня до нынешнего плачевного состояния», как говорится в его письме. Его рекомендации получены, в основном, от церковных старост, банкиров и священнослужителей, расходящихся во взглядах с господствующей церковью. Он носит с собой набор поддельных книг: ежедневник, гроссбух и книгу учета мелкой наличности, в которой есть записи долгов на большие суммы и которая демонстрирует слепящую аккуратность и величайшую безукоризненность коммерческих расчетов. Его речь, как и его корреспонденция, является необычной смесью арифметики и письменного сочинения. У него есть жена, чья внешность сама по себе является небольшим доходом. Она складывает свои натруженные руки поверх чистейшего из белых передников и делает реверанс со смирением служки, открывающего отгороженное место в церкви для важных особ. Одежда достойной четы поношенная, но сами они и их белье безупречно чисты. Их щеки блестят от желтого мыла, как будто их каждое утро скребут и натирают пчелиным воском. Мошенник-мужчина, обманывая свою жертву, имеет привычку мыть руки «невидимым мылом и водой», как будто он обслуживает клиента. Супружеская пара — а они, как правило, действительно женаты — имеют схожие характеры и семейный склад ума; они напиваются и дерутся друг с другом или ходят по настроению за полцены на разные пьесы. Обычно их выдает ревность. Муж неверен жене, и жена на него доносит; при ее посредничестве полиция нападает на его след, и разорившийся торговец попадает в тюрьму. В тюрьме он изображает глубокое раскаяние; ему присущ такой стиль письменного изложения, который оказывает ему добрую услугу.
После своего освобождения он становится странствующим проповедником или начинает читать лекции на политические темы. Что становится с ним после этих последних источников дохода, к которым он прибегает, определить трудно. Есть вероятность того, что он снова начинает писать письма с целью выпросить подаяние, но «под другим соусом».
Бедствующий грамотей
Это другая разновидность той же породы попрошаек, связующее звено между самовосхвалением обедневшего джентльмена и смирением разорившегося торговца. Как правило, ему нужны деньги, чтобы заплатить за билет на поезд или нанять карету, чтобы доехать на север Англии, где у него есть место швейцара при колледже. Или же он не может искать себе место из-за нужды в «одежде, с которой печальная необходимость заставила его расстаться для временного облегчения положения». Его письма, написанные самым лучшим мелким почерком с тончайшими линиями, направленными вверх, и самыми жирными, направленными вниз, выглядят так:
«Кафе «Стар темперанс», Грэвел-Уок.
Сэр или мадам, имею честь изложить вам свое дело, смиренно прося вашего милостивого суждения.
Я домашний учитель и получил образование в Сент-…с колледже, Кэмбридж. Последнее место моей работы было у преподобного г-на Кросса, Лабурнум-Хаус, неподалеку от Доркинга. Я преподаю английский язык, латынь, греческий, математику и высшие разделы арифметики; я обладаю обширными знаниями в общей литературе, древней и современной. «Rudem esse omnino in nostris poetis est inertissimae signitiae signum».
В настоящее время у меня есть предложение руководить учебным заведением г-на Тайтхэнда, дающим классическое и коммерческое образование, …, в Камберленде, но у меня нет средств ни чтобы оплатить расходы на свою поездку, ни чтобы предстать в приличествующем виде перед моим новым работодателем и учениками.
Весь мой гардероб отдан в залог за сумму, несоизмеримую с его стоимостью, и я смиренно и с почтением излагаю вам свою историю и молю вас о помощи или даже о временном приюте.
Я знаю, что мошенники, вооружившись правдоподобными историями, часто обманывают добросердечных и легковерных людей. «Nervi atque artus est sapientiae — non temere credere». Поэтому я имею честь направить вам прилагаемые рекомендательные письма от моих бывших нанимателей и другие документы относительно моей личности и способностей.
Мое самое горячее желание — чтобы вы никогда не попали в такие обстоятельства, когда окажетесь вынужденными писать такое послание, какое я сейчас пишу. Будьте уверены, великодушный сэр — или мадам — в том, что, если вы предоставите мне средства добиться достойного материального положения, вам никогда не придется сожалеть о своей своевременной щедрости. Если же мое нынешнее прошение не возымеет успеха, я должен попытаться утешиться словами великого поэта: «Aetas ipsa solatium omnibus affert» или же предсказанием прорицателя: «Все проходит, пройдет и это».
Имею честь, сэр или мадам, быть
Вашим смиренным и покорным слугой,
Хорас Хамм».
Письмо заканчивается изящным изображением лебедя, на левом крыле которого проставлена дата на немецком языке.
Семья Кэггзов
Этот случай искусно организованного мошенничества
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 171