class="empty-line"/>
Я шел или, скорее, тащился в свой кабинет с похмельем, мать всех похмельев. Мне не следовало снова начинать пить после вчерашней рвоты, и все же я это сделал. Мысли об Арабелле скручивали мне кишки. Логически, даже в моем затуманенном мозгу, я знал, что Кэсси этого не знала. Она не сделала это, чтобы помучить меня, и все же я не мог не злиться на нее из-за этого.
Я вошел в свой кабинет и увидел Дома, сидящего за моим столом. Какого черта.
— Что ты делаешь? — рявкнул я на Дома и поморщился от группы мариачи в моем мозгу.
Он медленно встал, как будто только что не заработал себе пулю в череп. Нельзя просто так зайти в кабинет капо, думая, что можешь делать все, что хочешь. Это был смертный приговор.
А ты капо? Больше похож на человеческую развалину.
— Я ждал тебя, — он пожал плечами. — Я пришел в твою комнату и постучал четыре раза. Я предполагал, что ты либо в алкогольной коме, либо мертв. Я решил, что ждать тебя здесь будет так же хорошо, — он указал большим пальцем на компьютер. — Я купил новые туфли.
Я прищурился. — Ты, кажется, не расстроен моей возможной кончиной. Извини, что разочаровываю.
Он вздохнул. — Я не буду тратить свое время или печаль на то, что ты так одержим. Ты хочешь умереть? Я больше не буду пытаться остановить тебя.
Я не мог отрицать, что, несмотря ни на что, его слова ранили. Он наконец сдался. — И больше не трогай мои вещи, понял? Используй свой чертов ноутбук, чтобы купить себе туфли или посмотреть порно, черт возьми.
— Порно было для тебя советом, брат. Думаю, тебе нужно отладить жесткий диск. Это поможет тебе поднять настроение.
Я обошел свой стол и сел на стул. Я поморщился. Сиденье было все еще теплым — я ненавидел это. Я взглянул на экран и вздохнул с облегчением. По крайней мере, он не оставил его открытым на том порносайте, как в прошлый раз.
— Когда ты вернулся? — спросил я, еще меньше настроенный на болтовню, чем раньше.
— Сегодня рано утром, вечеринка длилась дольше, чем я ожидал.
— О, была вечеринка? Как мило, — я не мог не усмехнуться.
Он закатил глаза, но сел на стул напротив моего стола.
— Да, я был там, — сказал он с тяжелым сарказмом. — Они все смотрели на меня, как на букашку, и, кажется, у твоего дядюшки случился инсульт, когда я сказал ему, что ты меня послал, — он покачал головой. — А потом был Савио, который сердито смотрел из глубины комнаты и засовывал язык в горло Франчески каждый раз, когда он… — он остановился и отвернулся.
— А, — Франческа, моя бывшая невеста, которая так быстро отпустила меня после аварии. Что-то, что должно было бы причинить мне боль, но я был рад видеть, как она уходит, и даже если бы меня должно было раздражать, что мой кузен схватил ее, как только она ушла от меня, мне было все равно, даже немного. — Я не уверен, что он заслужил такое наказание в жизни.
Губы Дома изогнулись в полуулыбке. — Она — произведение искусства, — он согласился.
— Что еще?
— Энцо составил мне компанию у дальней стены. Мы были тихонями этого вечера. Было мило, но, кажется, я потерял шляпку по пути обратно.
Я закатил глаза. Сухое чувство юмора Дома было сильнее всего, когда он был раздражен. — Как он? — мое беспокойство было искренним в этот раз. Энцо был всем, чем не были его отец и брат. Он был чувствительным и добрым — полностью отвергнутым, но, похоже, его это не слишком заботило. Они считали его идиотом из-за его заикания, но я знал, что мальчик был умнее, чем они думали.
— Знаешь, всегда одно и то же. Он скучает по тебе.
Я кивнул. — Он хороший парень. Что обсуждалось? Что послужило основанием для полного собрания семьи?
— Твой дядя хочет проголосовать за отмену некоторых решений твоего отца.
Я наклонился вперед, положив руки на стол; это помогло мне прорваться сквозь туман алкоголя. — Что ты имеешь в виду?
— Законный бизнес. Твой дядя не так уж и любит тратить деньги. Он хочет развивать другую сторону этого.
Я нахмурился, но промолчал, приглашая его продолжить.
— Он готовится усилить наркоторговлю и торговлю оружием, захватив часть албанских территорий.
— Албанцев? Разве их не защищают русские?
Дом пожал плечами.
Я вздохнул, проведя руками по лицу. Была причина, по которой моего отца назначили главой семьи, несмотря на то, что Бенни был старше… Бенни был вспыльчивым идиотом. — Он собирается начать войну, — к счастью, мне было все равно, чтобы вмешаться.
Дом снова пожал плечами. — Они выносят это на голосование. Если остальные согласятся с ним, они получат войну, которую заслуживают.
Я почесал свою неопрятную бороду горца, кивнув.
Он прочистил горло, и я понял, что мне не понравится то, что должно было произойти.
— Да?
— Маттео Дженовезе хочет тебя видеть, — он объявил так, словно это была угроза, и, честно говоря, так оно и было. Маттео Дженовезе не просто хотел тебя видеть без причины.
— Дженовезе может идти на хер, — проворчал я.
Дом фыркнул. — Я бы хотел услышать это от тебя. Даже всемогущий Лука Монтанари не избежит этого.
— Уф. Что он сделает? Убьет меня? — он действительно мог; он мог сделать это перед всеми и уйти невредимым.
Маттео Дженовезе, король среди людей… в буквальном смысле. Первоначально он был отправлен в США восемнадцать лет назад в качестве сановника итальянскими семьями, чтобы следить за нами, американскими семьями. Он был здесь, чтобы гарантировать, что мы следуем основным правилам первоначальных семей, но он не вмешивался в семейные распри; ему было все равно, кто живет, а кто умирает. Он был выше законов, выше наших законов. Он был Железным Дровосеком, жестоким королем с глазами, такими же бледно-голубыми, как лед вокруг его сердца, который убивал с определенной тривиальностью, которая заставляла даже самого жестокого человека чувствовать себя неуютно.
Никто не злил и не проявлял неуважение к Дженовезе и не выходил со всеми своими зубами… или пальцами, но я уже перешел черту заботы. Большую часть времени я приветствовал бы смерть как благословение, отсрочку и пытки, которые он мог бы мне устроить? Это было бы не впервые, и это была бы только физическая боль, ничего такого ужасного, как душевная боль, которую я чувствовал постоянно.
Я вздохнул. Смерть? Насколько она была бы сладкой?
Дом наклонил голову набок. — Почему бы тебе просто не пустить себе пулю в мозг
