не собиралась тебя убивать. – Уильям покачал головой. – Тут всё сложно. Кара не на нашей стороне.
– Тогда чего она от меня хочет?
– Думаю, в глубине души она хочет, чтобы пророчество сбылось. Хочет свободы.
– Что за пророчество?
Уильям посмотрел на меня с сочувствием.
– Тебе надо немного поспать, – сказал он вместо ответа.
Но я не собиралась отступать.
– Ты должен мне сказать. Ты говорил: дескать, люди ждут, когда я что-то там изменю.
– Это правда.
– Я хочу знать.
– Узнаешь. Но я не могу рассказать тебе всё сразу.
Уильям встал и потянулся, а потом повернулся ко мне лицом.
– Есть много такого, чего ты не поймёшь.
Он взял меня за обе руки, и в кончиках его пальцев возникло едва заметное тепло. Уильям помог мне подняться на ноги.
– И, кстати, почему появляется жар, когда мы касаемся друг друга?
– Завтра. Всё завтра.
Он проводил меня до спальни и понаблюдал, как я залезаю под одеяло.
– А что ты делал в моей квартире? – спросила я, надеясь получить от него хоть какой-то ответ.
– Я всю ночь сидел на пожарной лестнице и ждал Кару. – Уильям покачал головой. При мысли о Каре он явно разозлился. – Я знал, что она придёт.
– А тебе самому не нужно поспать?
– Я вздремну на твоём диванчике из одеял. Если ты не против, – ответил он.
Я кивнула.
– Мне становится лучше, если ты рядом.
– Мне тоже.
Глава шестая
– Поднимайся, соня. – Уильям толкнул меня локтем. – У нас урок.
– А-а? – проворчала я.
Уильям хихикнул. Его явно рассмешило это бурчание.
– Привет.
Кажется, я снова задремала.
– Проснись.
Я села в постели, осознав, что раз Уильям здесь, то все ночные события произошли на самом деле. Они мне не приснились.
– Урок? – переспросила я, протирая глаза.
– Да. Одевайся, я отвезу тебя в институт.
– Что за институт?
– Это место, где я учусь.
Чем подробнее я вспоминала ночные события, тем более мною овладевало радостное предвкушение. В итоге я окончательно проснулась.
– А ещё кто-нибудь там учится? – спросила я.
– Из потомков? Да. В этом и смысл.
Я понятия не имела, на что похож институт и занятия в нём, но мне хотелось узнать больше.
Надевая джинсы «Levi's» и синий топ, я поняла, что хотя мне ещё далеко не всё ясно, я никогда не была так близка к пониманию. И это единственное, что сейчас имеет значение.
Если есть другие, то любовь возможна. И хотя моя мнительность пыталась убедить меня в обратном, на сей раз ей трудно было спорить с фактами.
Я улыбнулась своему отражению в зеркале, в кои-то веки чувствуя себя счастливой.
Путь к институту оказался совсем не таким, какого я ожидала. Здесь не было ни хитро устроенного кампуса, ни секретной дорожки, ведущей в какое-нибудь уединённое таинственное место. Наоборот: Уильям поехал в самый центр Сан-Франциско.
Мне следовало догадаться, что шумный, полный людей город был лучшим местом для сокрытия такой организации.
Уильям ухмылялся, наблюдая, как я с любопытством озираюсь и пытаюсь сообразить, где находится это место.
– Что? – наконец спросила я, немного смущённая его чрезмерным интересом ко мне.
– Ничего. Просто на тебя забавно смотреть.
Я слегка улыбнулась уголками рта.
– Почему?
– Ты будто пытаешься найти гору Олимп или что-то вроде того. Это мило.
– Ну, не знаю, – сказала я, посмеиваясь над собой. – Я понятия не имею, чего ожидать.
– И как ты представляешь себе институт? – спросил он, глядя на дорогу.
– Честно? Ничего не могу с собой поделать: воображаю людей, разгуливающих в тогах и венках из оливковых ветвей.
Он разразился смехом.
– Ты шутишь, да?
– Ты сам спросил.
– В общем, промахнулась, – сказал он, всё ещё смеясь. – Ничего подобного, даже близко.
Мы въехали на подъездную дорожку закрытой подземной парковки, и Уильям остановился, чтобы вставить ключ-карту. Институт представлял собой невразумительное офисное здание. Ничто здесь не притягивало взгляд. Я не заметила ни номера, ни вывески – вообще ничего привлекающего внимание. Здание было достаточно высоким, чтобы органично вписываться в городской пейзаж, но не настолько огромным, чтобы выделяться на фоне других домов. Стены серого цвета выглядели не слишком новыми, но и не очень старыми. Прозрачные сверкающие окна первого этажа контрастировали с теми, что были расположены выше, – затемнёнными, словно верхняя часть здания спала.
Я и за тысячу лет не догадалась бы, что это место предназначено для людей, наделённых необычными способностями.
Мы припарковались возле лифта, вышли из машины и поднялись на первый этаж. Когда двери открылись, я внезапно растерялась. Я ожидала чего-то необычного, но это место определённо не походило на учебное заведение и в нём не было ничего странного.
Внутри здание оказалось совершенно не таким, как снаружи. Полы были вымощены белым мрамором, отзывающимся гулким эхом, когда по нему цокали острые каблуки. Над девственно-чистым полом нависал не менее прекрасный потолок, украшенный замысловатыми сценами из древнегреческих мифов. Здесь были и отдельные изображения, и панно, состоящие из нескольких частей. Картины покрывали весь потолок; яркие и красочные, они напоминали росписи в Сикстинской капелле.
Во всех четырёх углах комнаты висели эффектные хрустальные люстры, окружая центральную – самую грандиозную, которая нависала над самой головой и сияла как солнце. Золотая окантовка в виде корон соединяла экстравагантный потолок с гладкими стенами.
– Что это за место? – шёпотом спросила я.
Здесь было достаточно шумно, чтобы говорить вслух и не привлекать внимания, но меня испугала деловая обстановка вестибюля. Мужчины в костюмах и галстуках, женщины в строгих юбках и на высоких каблуках сновали туда-сюда, занятые своими повседневными делами.
– Это штаб-квартира общины потомков Сан-Франциско, – отозвался Уильям, не понижая голоса.
– А я думала, здесь институт.
– Да, на верхнем этаже. Но сначала нужно тебя зарегистрировать.
Я навострила уши.
– Зарегистрировать? Зачем?
Мы с Бетси много лет прилагали огромные усилия, чтобы оставаться невидимками. Регистрироваться где бы то ни было – плохо и опасно. Так я думала всю жизнь.
– Для занятий.
– Не уверена, что готова на это.
Люди проносились мимо нас, раздражаясь, когда мы оказывались у них на пути.
– Доверься мне. Я тоже не хотел регистрироваться, – сказал Уильям с сочувственными нотками в голосе, – но мой папа сказал, что это необходимо. Здесь обитает твой народ, Элиз. Пришло время стать его частью.
Ему не потребовалось много сил, чтобы убедить меня. Теперь всё стало по-другому. Это мой народ. Мне больше не нужно скрываться и бояться разоблачения. Мы все в одной лодке.
– Ладно, – сказала я и улыбнулась.
Мы направились к стойке регистрации, лавируя в людском потоке, и встали в конце очереди.
– Здравствуйте.
