я не испытывала к нему влечения как к мужчине. Но уже к тому моменту я давно перестала верить в любовь. А Вениамин – это стабильность и защита, это новая жизнь для Надюшки. И я согласилась.
Он выполнил свои обещания. Оформил все документы, и Надюшка стала нашей дочерью официально. Он не обижал нас. Мы жили вполне сносно, невзирая на совсем непростой характер супруга.
Но я старалась, чтоб мы стали настоящей семьей. Никогда не забывала, что он сделал для нас с малышкой. Искренне хотела подарить ему ребенка. Сблизить нас.
До сих пор не вяжется у меня его поступок. Как он мог выкинуть меня из дома? Что у него было в голове?
Я уже никому не верю. Жизнь доказала, что предают все и всегда.
А Константин тот и вовсе растопчет и уничтожит. Вопрос времени, когда это произойдет.
***
- Мамочка! – радостно восклицает дочь, едва завидев меня на пороге.
- Цветочек, как ты тут? – осматриваюсь по сторонам.
Все выглядит более чем позитивно. Дочь на постели в окружении кукол. Медсестра рядом с ней.
- Мне тут нравится! И я соскучилась! – заявляет с улыбкой. – А где папа?
Меня передергивает. Как можно едва знакомого мужика уже папой называть. С Вениамином так она вообще избегала этого слова. Да и начала его так называть только спустя полтора года.
- Скоро придет, - отворачиваюсь, прячу злобный взгляд.
Надюшка слишком добра. Она у меня невероятная. Подхожу и обнимаю дочь. Теплота разливается по телу.
- Мое сокровище, - шепчу.
Время рядом с дочерью пробегает незаметно. Я забываю про проблемы, становится неважным, где я. Мы рассматриваем новых кукол, болтаем, смеемся. Тяжесть отпускает. Дочурка как солнышко, развевает тучи в душе.
- Папа! – малышка первая его замечает.
Константин стоит в дверях и наблюдает за нами. Даже не представляю, сколько он вот так простоял.
- Надежда, - подмигивает.
В темных от гнева глазах появляются светлые лучики. Мой взгляд падает на его руки. Закрываю рот рукой, не даю сорваться гневным словам. Ненормальный! В руках он сжимает мой телефон.
Мужчина следит за моим взглядом.
- Любопытное сообщение, - полосует ледяным голосом. Переводит взгляд на дочь и тут же голос меняет интонацию. - Смотри, что я тебе принес, - протягивает малышке невероятно дорогую куклу.
Молчу, поджав губы. Сдерживаюсь из последних сил. Главное – не сорваться. Только не при малышке.
- Ты где был?
- Навещал крестника, - садится на край кровати.
Игнорирует меня.
- Да? – дочурка склоняет голову. – Он маленький?
- Очень. Еще совсем карапуз, - и снова хамелеон меняет цвет.
Теплота в каждом слове, движении. Бесит. Играет гад на моих нервах!
Пробую незаметно забрать у него свой телефон. Но где там. Он кладет его во внутренний карман пиджака. И продолжает как не в чем ни бывало общаться с Надюшкой.
Что там за сообщение такое? А положила телефон на тумбу около двери и никаких сигналов не слышала. Или я просто увлеклась игрой с дочерью?
Это не имеет значения! Никто не давал права безумцу копаться в моем телефоне!
Время тянется очень медленно. Я закипаю. Руки так и чешутся придушить его. Что за невозможный человек! Он же никуда не торопится, даже не смотрит в мою сторону. Лишь только доченька пытается втянуть меня в беседу. Но даже у нее это плохо получается.
- Можно с вами поговорить? - несколько раз подхожу с подобным вопросом.
- Потом, - неизменно получаю холодный ответ.
Наконец дочь засыпает. Глазки закрываются. На личике счастливая улыбка. Он целует ее в щеку. Меня в очередной раз передергивает.
Где он был, когда дочь милостыню просила?! Когда с больной ножкой стояла на морозе?!
- Что вы себе позволяете?! – шиплю, едва за нами закрывается дверь.
- Что? – выгибает бровь.
- Кто вам разрешил шарить по моему телефону?! Это личное! – сжимаю руки в кулаки.
Даже ради дочери проживать с ним на одной территории будет крайне сложно.
Константин поворачивается, идет по коридору. Не отвечает.
- Я задала вопрос! – едва поспеваю следом.
Он входит в гостиную. Вальяжным движением достает из кармана мой телефон.
- Прихожу я домой, иду к дочери, - начинает как всегда холодно, медлено, - Взгляд падает на тумбу, а там… - смотрит на мой телефон, - Любочка, помни – мы семья. Родная буду ждать тебя в любое время… Какое трогательное сообщение от веника, - на губах звериный оскал. Челюсти сжаты. Глаза – непроглядный мрак.
- И что? – выдерживаю его бесовской взгляд. – Я свободный человек, общаюсь с кем и когда хочу! Перед вами отчитываться не намерена.
Чего муж прислал такое сообщение, понятия не имею. Но его это не касается.
- Уверена? - делает шаг ко мне, нависает как скала.
- Вы мне никто. Даже если предположить, что вы действительно отец Надюши, то это не дает вам право указывать мне! – кричу ему в лицо, и отталкивают от себя.
Под пальцами, через ткань, ощущаю каменные, напряженные мышцы. Он даже на миллиметр не двигается.
- Ты моя. Права на сомнительные контакты не имеешь, - поднимает руку, хочет взять меня за лицо. Пальцы замирают в миллиметре от моего подбородка, но он так и не прикасается. – Полагаю, я днем ясно выразился.
- Мне плевать, что вы там решили! – хватаю ртом раскаленный воздух. Между нами искрит, разгорается пламя. Ощущаю кожей обижающие языки гнева.
- А гордость у тебя имеется, Люба? Тебя из дома выкинули как мусор, а ты по малейшему зову готова бежать назад? – холодные слова отравляют нутро.
Уже собираюсь высказать нахалу все, что о нем думаю, а вместо этого охаю и хватаюсь за живот.
- Что?! Что случилось?! – придерживает меня за талию.
- Шевелится, - шепчу одними губами, прислушиваюсь к невероятным ощущениям.
Константин помогает мне сесть в кресло. Опускается рядом на корточки. Упускаю момент, когда его огненные руки оказываются у меня на животе.
Мы так и замираем. Время останавливается. Странные ощущения внутри малыш, а снаружи огонь, что опутывает меня словно кокон. Меня охватывает странное ощущение единения. Словно в этот самый миг мы одно целое.
- Офигеть! - очень тихо и восторженно восклицает Константин.
В его глазах плавится сталь. Серебристый огонь кружится в причудливом танце. Он улыбается, его лицо преображается. Впитываю момент. Теряю ощущение реальности.
Его руки на моем животе, я