ни хвастовства — просто утверждение факта.
— И с кем же ты воевала в своём мире? Неужели ангелы туда приходили?
— Ангелы? — Она посмотрела на меня с усмешкой. — Они туда никогда не сунутся. Их там ждёт верная смерть.
— Справедливости ради замечу, что и демоны к ним не сунутся по той же причине. Верно ведь?
— Не знаю, меня лично они вообще не интересуют, — ответила Мелистерия беззаботно, но по выражению лица я понял: она удивилась. — И откуда ты знаешь, что демоны к ангелам не сунутся? Ты же человек. Ты не можешь знать ничего ни о нас, ни о них.
— О демонах я действительно знаю мало, а вот про вашу вражду и про то, почему ангелы теперь живут вне вашей досягаемости, мне известно. Ты же наверняка тоже слышала эту историю. Училась ведь где-то. Или что у вас там вместо школ?
— Знаешь, ты меня всё больше удивляешь, — сказала она и подплыла ближе. — Откуда тебе это известно? Я не отрицаю, что ты прав, но откуда? Люди появились позже нас с ангелами. И ты к тому же не из этого мира. При этом обладаешь знаниями, которыми обладать не должен.
— Я же говорил, что не так прост, как тебе кажется. Не знаю, всегда ли ты говоришь правду, но я точно не вру.
— Ты опять за своё? — Она изменилась в лице и с долей раздражения демонстративно отплыла. — Не вру я. Люди, между прочим, ещё бо́льшие лжецы, чем мы. — И вдруг, почти шёпотом, будто кто-то мог нас подслушать, добавила, подплыв обратно: — Признаюсь, я стала уважать тебя сразу после того, как ты победил. Это многое значит, поверь. Ни один демон от меня такого не слышал. А ты всё про своё: «Врёшь, не врёшь»…
На мгновение мне показалось, что она действительно обижена, хоть и старается это скрыть. Чтобы немного успокоить, я обнял её и притянул ближе.
— Но и ты пойми меня — я тебя впервые вижу. Имя твоё только недавно узнал.
— А ничего, что я тебе уже отдалась?
— Ну, это другое, — уклончиво ответил я, не скрывая улыбки. — Так что насчёт войн? С кем ты сражалась?
Вместо ответа Мелистерия обвила меня руками. По глазам было видно — говорить ей больше не хочется.
— Сейчас я не хочу ни с кем воевать. У меня есть только одно желание.
Да уж, зря обнял её. Так бы успел узнать ещё немного.
— Я так понимаю, беседа наша прерывается прямо на этом месте. Хорошо. Только у меня теперь есть вопрос по делу.
Она заинтересованно взглянула на меня.
— Да? И какой же?
Крепко сжав её ягодицы, я уверенно раздвинул их, чувствуя под пальцами упругую, податливую кожу.
— Какая-нибудь смазка есть? Ну, вдруг.
— Ты об этом, — заулыбалась Мелистерия. — Я туда не дам. Я передумала.
— Ты… — начал было я, но она рассмеялась.
— Шучу-шучу! Все виды удовольствия — как я и говорила. А чем тебе слюна не смазка?
Действительно. Если она считает, что этого достаточно, меня устраивает.
— Без проблем. Я же о том, чтоб тебе было комфортно.
— Когда надо, я прекрасно владею телом. За это не переживай. Можешь поступать как тебе угодно. Я своё получу так или иначе.
— Как скажешь. Только если чего-то ещё захочешь, — намекнул я, — дай знать. Хотя в этих делах, честно говоря, я не большой умелец.
— Ты удивишься, но для меня эти многими любимые ласки не столь важны. Я и без них хорошо обхожусь.
— Серьёзно? Это ж как для мужчин…
— Да-да-да, знаю. Но я абсолютно серьёзно. Не надо мне ничего подобного.
Я на этом не зацикливался. Мне же проще. Расспрашивать её дальше о причинах тоже не стал — не тот момент. Одна из возможных причин — Мелистерия просто не хочет быстро терять контроль над собой. Может, она всегда достигает оргазма быстро, но не признаётся в этом.
В кровати мы оказались тем же способом, только теперь приземлились вместе. Я оказался сверху. Мелистерия, глядя прямо в глаза, сказала, что ванна очищает даже изнутри, так что целоваться с ней после прошлого нашего раза можно. Подумала и об этом. Удивительно.
Но целовались мы недолго. Я быстро перешёл к ласкам — медленно провёл руками по её телу, задержался на груди. Соски уже затвердели и подчёркнуто выделялись на фоне её гладкой кожи. Между ног и ягодиц больше не было светящегося ореола — значит, это было действительно вызвано сильным желанием прежде.
Раз уж Мелистерии не интересны прочие ласки, я решил поставить её в коленно-локтевую. Без применения увеличенной физической силы не обошлось — вес её тела всё-таки был значительный.
Когда Мелистерия приняла нужную позу, я приступил к подготовке. Не спеша. Она сама уверяла, что умеет контролировать тело, но я не собирался рисковать. Смазал её, провёл по линии входа, обильно покрыл и себя. На сухую — только себе повредишь.
В этом положении она выглядела как воплощение самой страсти. Плавные изгибы, стройная талия, сильные, но при этом женственные бёдра, подчёркнутая линия спины. Я задержался, чтобы насладиться видом, провёл ладонями по её коже. Под моими прикосновениями она то расправляла крылья, то снова складывала — будто тихо поддакивала, показывая, где ей особенно приятно.
Перед тем как войти, я дал ей немного времени — подразнил, касаясь самым кончиком, скользя вдоль, ощущая жар её кожи, дрожь в мышцах. Она сначала терпела, будто проверяя, сколько выдержит, но потом начала шевелиться, подталкивая бёдра назад. Сдержанность исчезла, желание полностью взяло верх.
И тогда я начал.
Несмотря на смазку, входить в неё было довольно туго — узко, плотно, обволакивающе. Но не больно.
Стоило только головке утонуть в жарком, упругом теле Мелистерии, как она сама задвигала тазом, и я вошёл в неё до конца. Обхват оказался невероятно плотным, внутреннее тепло приятно обжигало. Мощный прилив удовольствия накрыл меня с головой.
Мелистерия будто получала ещё больше наслаждения от моего проникновения, чем я. Она расправила крылья максимально широко, изогнулась грациозно и задрала голову, громко простонав — будто уже достигла вершины.
— Как же хорошо! — вырвалось у неё сквозь стоны. — Какое прекрасное чувство!
Я и представить не мог, что от такого демоница может получать столько удовольствия. Хотя о чём это я? Она
