синим огоньком на лбу почти бегом направился в ту же сторону. В стекле окна Даша увидела синее отражение своего номера “29”.
Гул, переходящий в противный писк, снова раздался именно с той стороны, куда торопились участники. Это было похоже на помехи радио или резонанс колонок.
— Что это? — спросил едва проснувшийся Семён.
Даша растерянно посмотрела на него и почему-то смутилась, потянув футболку вниз.
— Где мои трусы? — спросила она.
— Ч-что?.. — моргнул Семён. — А… Не знаю…
— Быстро нашел мои трусы и дал мне! — приказала Даша.
Паренек сразу бросился искать на кровати, на комоде, по всему полу, а затем согнулся, заглядывая под кровать.
— Нашел! — радостно воскликнул он, и уже оказался на коленях у ног Даши.
Она приподняла ножку, держась за подоконник, и Семён стал сам надевать на неё трусы. Затем была поднята вторая ножка — и вот ее полосатые трусики уже на своем месте, прямо перед склоненной головой Семёна.
На потолке снова мелькнули красные отсветы. Даша посмотрела в окно и увидела несколько человек с факелами.
— Это что еще за факелоносцы? — удивилась она.
Семён тоже вытянул шею, выглядывая из-за подоконника.
— Дай-ка мне свои штаны, — потребовала Даша.
— А… — растерялся Семён. — А я в чем?..
— Мне похуй, раб, — нахмурилась Даша. — Скажи спасибо, что разрешаю тебе трусы оставить. А то сейчас пойдешь с голой жопой.
Семён продолжал смотреть на нее снизу с недоумением.
— Ну! — прикрикнула Даша. — Что надо сказать?
— Спасибо… — спохватился Семён. — Спасибо, Госпожа!
Он суетливо снял свои штаны и протянул Даше, оставшись в белых плавках. Штаны оказались ей как раз, если затянуть шнур на поясе. Даша с Семёном обулись, вышли из номера и торопливо спустились на улицу. Огни факелоносцев были уже где-то вдали, растворяясь в сизой туманной дымке. Гудение и скрежет снова донеслись с той стороны.
Даша направилась туда, а Семён пошел следом. На перекрестке тусклый свет факелов освещал валяющиеся под помостом и около бордюра банки и бутылки из-под пива, упаковки от печенья, сухариков и чипсов, окурки. Мимо плелся какой-то мужик в кепке.
— Куда все идут? — спросила его Даша.
— Да я пока… и с-сам… не понял… — с трудом выговорил мужик, бросив подозрительный взгляд на голые бедра Семёна.
В дверях кафе появилась женщина: — Кажется, они готовили что-то на баскетбольной площадке, — сказала она.
Дальше по улице кто-то из рабов явно бросил свою работу — там валялась швабра рядом с ведром воды, а на асфальте виднелись красноватые разводы. Даша опасливо обошла это место и прибавила шагу.
Впереди прозвучали несколько аккордов электрогитары, а затем пара ударов. Бум! Бум! Тсссс!! Барабан и тарелка? Сзади стал нарастать рокот, который быстро превратился в оглушительный рев, и мимо пронеслись несколько мотоциклов. На одном из них сзади сидела девушка в развевающейся желтой юбке. По косичкам Даша узнала Олю.
— Бензин поберегли бы, а?.. — крикнул мужик в кепке.
Чем ближе звучало подобие музыки, тем больше людей было на этой улице. Впереди шел тот бородатый мужик в майке, который размахивал битой в первую ночь. Оба его предплечья были забинтованы, а рядом шли Ася и Таня. Обе были на каблуках, в кружевных чулках на подвязках, а тонкие стринги оставляли практически открытыми объемную попу Аси и крепкую задницу Тани. Между их ягодиц при каждом шаге что-то поблескивало.
— У них что — пробки в попах? — спросила Даша Семёна.
Он смущенно пожал плечами, сам неловко чувствуя себя в одних трусах. Но, кажется, никто не обращал на него внимания.
Впереди была уже целая толпа, собравшаяся перед двумя пикапами. В кузове одного пикапа стояли огромные колонки, а перед ними был мужик в бандане и с электрогитарой, которую он продолжал настраивать. Во втором пикапе стояли барабаны, а барабанщик выбивал палочками монотонную дробь. Вокруг были припаркованы мотоциклы, ходили люди с факелами, байкеры и обычные участники. У многих в руках были бутылки и банки. Раздавался пьяный смех. То там, то тут горели синие огоньки рабов и рабынь.
Колонки снова издали жуткий скрежет, переходящий в оглушающий писк.
— Да еб твою мать, Стас!! — заорал кто-то.
— Отъебись! — отозвался гитарист в бандане. — Ща охуенно будет!
— Зажигаем сегодня! Мы это заслужили! — заорал барабанщик и несколько раз ударил по барабанам и тарелкам.
Один байкер прошел мимо, неся на руках пьяно ржущую Олю. Ее юбка задралась, светя трусами, но сама Оля беззаботно целовалась с байкером.
— Слушай, Сём, — наклонилась Даша к своему спутнику. — А нам вторую рабыню из этих не дадут выбрать?
— Не знаю… — ответил он, пожав плечами.
Вдруг Даша узнала девушку с черной челкой, закрывающей брови. Это была Саша. Она стояла рядом с каким-то парнем и была одета в шорты и майку, но взгляд притягивали выпирающие через ткань соски. Саша приветливо махнула Даше рукой.
Рядом прошел невысокий мужичок с бородкой, ведя за руку Настю. Она была одета как школьница — в короткую юбочку и белую рубашку с галстуком. Настя так и не подняла глаза.
— Оооооо… Рад тебя видеть, брат!! — вдруг заорал мужичок.
Он схватил волосатое предплечье крупного лохматого парня с бакенбардами и похлопал его по плечу. Их руки сцепились в сильном братском рукопожатии. На шее здоровяка сидела Анжелика в новом белоснежном платье, а ее пальцы нежно перебирали шевелюру парня.
— Охохо, Гоша! Ахахахаха!!.. — заржал кто-то. — Ну ты даешь!
Все обернулись на мужика в сером комбинезоне с пятнами. Он вел на поводке полностью голую девушку. На ней был ошейник, а ее глаза были завязаны черной лентой. Ее спина, задница и бедра были исполосованы жестокими следами порки, а на сосках торчали прищепки с болтающимися и звенящими бубенчиками. Над ее грудью маркером было написано: “ТРОГАТЬ МОЖНО”.
— О, дай пожмякать, будь другом!.. — крикнул один из байкеров, схватив девушку за грудь, и бубенчик зазвенел.
Кажется, девушка бесстыдно наслаждалась этим, ожидая еще больше жадных прикосновений.
Поискав глазами, Даша заметила рыжую Еву — на ней был грязноватый фартук. Кажется, он был одет на голое тело? Вид у Евы был растерянный, а ее плечо сжимала крупная рука жирного лысеющего мужика. С другой стороны рядом с Евой стоял смазливый парень. Многие оборачивались на ее голую спину и задницу.
— А где Кристина? — спросила Даша, оглядываясь вокруг.
Семён тоже посмотрел по сторонам и снова пожал плечами. Через толпу быстрым шагом продвигалась Марго, одетая в пурпурную тогу. На ее лице был яркий макияж, а волосы уложены в прическу с подкрученными локонами на висках. На лбу Марго светился желтый номер “38”, а следом за ней шла широкоплечая блондинка с
