class="p1">В конце концов, Роуз подала иск о халатности против тюрьмы, охранников и правительства. Сотрудники тюрьмы сообщили ей о смерти Нино только в конце следующего дня. Четыре года спустя, согласно документам, представленным в иске, единственным оставался вопрос о том, сколько правительство должно выплатить Роуз Гаджи.
Доминик готовился к очередному выступлению по делу, когда позвонил Фрэнк Пергола и сообщил о Нино. Доминик воспринял новость как известие о неожиданной смерти дальнего родственника – печальное, но не разрушительное. За последние два года, все еще влюбленный в ту женщину, которую встретил в Альбукерке, и начавший становиться на ноги как законопослушный бизнесмен в сфере мерчандайзинга, он перестал испытывать какие-либо эмоции, в том числе любовь или ненависть, к Нино, являвшемуся теперь лишь воспоминанием о прошлой жизни.
– В глазах Нино такая смерть означала бы, что он вас сделал, парни, – сказал он Фрэнку.
28. Чистая грифельная доска
Тот, кто был когда-то глазами и ушами Энтони Гаджи, вышел на свидетельскую трибуну через две недели после смерти Нино – и оставался там еще две недели. Поскольку Уолтер получил свой шанс вывалить на банду в деле РИКО все, что у него было, Доминик на этот раз смог рассказать больше, но в соответствии со строгими условиями допустимости показаний из его рассказа было удалено большинство эмоций и оттенков – то, что можно было прочесть между строк. Адвокат Нино остался в деле, чтобы помочь остальным адвокатам подвергнуть свидетеля обычному жесткому перекрестному допросу, но Доминик был сильнее, чем раньше, и не делал никаких остроумных замечаний остальным обвиняемым.
По выходным и в перерывах он отдыхал со своими друзьями из оперативной группы. Однажды он посетил дом «дяди Арти» в Коннектикуте, и Арти устроил ему экскурсию по своей парусной яхте «Бутлегер». Это было самое подходящее время для воспоминаний о том невероятном пути, который они прошли за последние шесть лет.
– Знаешь, что странно? – сказал Арти. – Если рассказать кому-нибудь эту историю, никто не поверит, что такое на самом деле произошло.
– Когда ты проживаешь ее, она не кажется такой уж невероятной.
Дело «США против Тесты» проходило в почти пустом зале суда. Парад свидетелей – в том числе и Вито Арены – продолжался. Вито проделал еще один трюк, в этот раз прямо на трибуне. Он объявил о внезапном приступе амнезии и отказался давать дальнейшие показания, пока не объявят перерыв и с ним не понянчится оперативная группа.
Уолтер и прокурор Артур Меркадо представили безукоризненно подробное дело, поставив точку в каждом пункте плотного обвинительного заключения. Адвокаты защиты оспаривали каждый шаг. Протокол судебного заседания разросся до более чем тридцати тысяч страниц, а доказательства включали в себя многие сотни вещественных доказательств. Присяжные болели, теряли близких и увольнялись с работы. Процесс превратился в юридический триатлон, самое длинное федеральное уголовное дело, которое помнила история. В поисках облегчения Джоуи Теста и Энтони Сентер однажды притащили в суд кокаин, но были арестованы, когда отошли в перерыве нюхнуть в туалете, и им предъявили еще больше обвинений.
В конце концов судья Бродерик постановил, что Уолтеру не хватило доказательств, чтобы доказать, что Джоуи помог убить Роя Демео, как это было указано в обвинительном заключении, но поскольку Джоуи обвинялся во многих других убийствах, это имело значение лишь с формальной точки зрения. Судья также снял обвинения во взяточничестве с «семьи» Хейлмен, но оставил их в деле по обвинению в мошенничестве, связанном с убийством Эпполито.
Заключительные прения проводились в первую неделю июня 1989 года – более чем через год после смерти Нино. Один за другим девять адвокатов защиты вставали и излагали свою точку зрения примерно на миллион фактов, разбросанных по судебному процессу.
– Это уже девятое выступление защиты, – сказал присяжным адвокат Энтони Бенджамин Брафман. – Я чувствую себя седьмым мужем Элизабет Тейлор в брачную ночь. Я знаю, что́ делать и как. Фокус в том, чтобы сделать это интересным для вас.
Брафман продолжил плести блестящую паутину, настолько абсурдную, но в то же время настолько ловко сплетенную, что она казалась правдоподобной. Вина за все убийства в деле возлагалась на свидетелей, в основном на Вито Арену – нередко таким образом, будто она была каким-то образом связана с гомосексуальным образом жизни Вито.
В своем заключительном слове – по обыкновению, достаточно агрессивном – Уолтер привел самые эмоциональные аргументы, которые его коллеги когда-либо слышали. Вены на его шее, выступавшие из-под воротника от «Кристиан Диор», казались воспаленными. Он высмеял паутину Брафмана и еще раз быстро провел присяжных через все ужасы дела.
– Мы просим вас учесть все факты в этом деле, – подытожил он, – найти истину в духе полной справедливости и беспристрастности. Настало время справедливости. В добрый путь!
Присяжные совещались две недели. Некоторые адвокаты защиты восприняли это как хороший знак, но 22 июня присяжные отправили остальную банду Демео на задворки истории. Они признали их и семью Хейлмен виновными по всем пунктам обвинительного заключения. Это была полная и безоговорочная победа оперативной группы.
Судья Бродерик, бывший комиссар полиции Нью-Йорка, поблагодарил присяжных за то, что они выдержали это испытание, а затем сказал:
– История систематических убийств, которая предстала перед присяжными в этом деле, – как за пределами понимания любого из присяжных, так и за пределами моего понимания до сих пор.
Судья отказал Джоуи, Энтони и их подельникам в освобождении под залог до рассмотрения апелляции:
– Я настолько уверен в правильности вердикта присяжных в отношении тех подсудимых, которые, предположительно, причастны к убийствам банды Демео, что не вижу ни одного аргумента, который можно было бы привести в их оправдание, чтобы хоть на один день оставить их на свободе.
Он разрешил Хейлменам оставаться на свободе до вынесения приговора, а когда приговор был вынесен, сказал, что по стандарту слушания приговора – по которому преимущество все же остается за доказательствами, а не за обоснованными сомнениями, – он считает, что Джуди, Уэйн и Сол Хейлмен действительно вмешались в процесс присяжных в деле Эпполито, и дал им два, три и пять лет соответственно.
Джоуи и Энтони были осуждены 14 сентября 1989 года. Одна сторона зала суда была заполнена их родственниками и друзьями, другая – членами оперативной группы и их сторонниками. Бродерик дал Джоуи и Энтони то, что получил и Генри Борелли: срок длительностью в несколько пожизненных заключений. Адвокат Джоуи, Херальд Фаринджер, привел логичный с юридической точки зрения, но невероятно бестактный аргумент, утверждая, что отдел условно-досрочного освобождения неправильно включил в отчет о вынесении приговора письма от родственников жертв по
