Глава 1
После последнего выхода на поклоны Тонио продрался вгримерную сквозь готовую его растерзать толпу поклонников и, велев синьореБьянке с вежливыми извинениями отослать графского кучера прочь, быстропереоделся.
После второго антракта он послал Кристине записку, ипоследняя часть спектакля оказалась для него поистине мучительной.
И только после того, как занавес опустился в последний раз,Паоло вручил ему ответ художницы.
Но лишь полностью переодевшись и став опять самим собой,если не считать спутанных, взлохмаченных волос, Тонио вскрыл записку:
«Площадь Испании, палаццо Санфредо, моя мастерская наверхнем этаже».
Какое-то мгновение он стоял в оцепенении. И даже не сразу заметил,что вошел Гвидо с какими-то важными новостями о предстоящем пасхальном сезонево Флоренции, и впервые заговорил о том, что, прежде чем покинуть страну, онидолжны выступить в каждом из лучших театров Италии.
— От нас ждут ответа в ближайшее время, — сказалГвидо, стуча пальцем по листку бумаги, который держал в руке.
— Но почему им нужно знать это сейчас? —пробормотал Тонио.
Вошла синьора Бьянка. Ей стоило большого труда закрыть засобой дверь.
— Ты должен выйти, хотя бы на несколько минут, —сказала она, как говорила это каждый вечер.
— ...Потому что мы говорим о Пасхе, а Пасха будет всегочерез сорок дней после того, как мы закончим выступать здесь. Речь идет оФлоренции, Тонио! — воскликнул Гвидо.
— Хорошо, да... То есть, конечно... Мы еще поговорим обэтом, — бормотал Тонио, тщетно пытаясь причесать волосы.
Сложил ли он записку? Сунул ли он ее в карман?
Гвидо тем временем налил себе вина.
В комнату проскользнул Паоло, весь красный, и спреувеличенным облегчением рухнул у двери на пол.
— Выйди к ним, Тонио, сейчас же, а то конца этому небудет! — Синьора Бьянка развернула его и вытолкала к толпе.
Но почему это было так трудно для него? Казалось, все хотелиего потрогать, поцеловать, схватить за руку и сказать ему, как много он для нихзначит. И он чувствовал, что не хочет никого обидеть. Однако чем больше онулыбался и кивал, тем больше к нему приставали, и к тому времени, как он сновапрорвался в комнату, он был уже настолько вне себя, что залпом выпил вино,предложенное ему Гвидо.
В гримерную, как обычно, вносили цветы: огромныеоранжерейные букеты. Синьора Бьянка шепнула ему, что люди ди Стефано за дверью.
— Черт! — воскликнул он и нащупал в карманезаписку Кристины. На ней не стояло подписи, но он внезапно вытащил ее, и, необращая внимания на то, что Гвидо, Паоло и синьора Бьянка таращатся на него,как на потерявшего рассудок, сжег ее на пламени свечи.
— Постой-ка! — воскликнула синьора Бьянка, когдаон повернулся, чтобы уйти. — Куда ты собрался? Скажи мне, скажи маэстро,пока не ушел!
— Какая разница! — раздраженно ответил он. И,увидев, что Гвидо чуть улыбается, как взрослый, подсмеивающийся над детскойстрастью, тихо взъярился.
Едва вступив в коридор, он увидел людей Раффаэле. Но этобыли не слуги, а графские бравос.
— Синьор, его сиятельство желает видеть...
— Хорошо, но не сегодня. Он не может, — быстросказал Тонио и двинулся в сторону улицы.
