Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
ее не могут даже объекты, движущиеся со скоростью света. Настоящая тьма без прикрас.
Даутцен находит для нее другое определение.
Она говорит:
— Ты совсем не похожа на цветок.
Слова растворяются в воздухе. Но Даутцен еще долго думает о том, что они значат. Не каждый день встречаешь девушку, которая может воскрешать мертвых. Одна рука Тасмин будто бы преждевременно постарела. Говорящий кот дружит с ней, как человек.
И еще.
У нее на сорочке надпись «БОГИНЯ».
Воспоминание вызывает улыбку.
Даутцен натягивает через голову платье, которое оказывается слегка коротким для такой высокой девушки. Она не придает этому никакого значения и лезет в окно.
Она не слышит, как кто-то стучит во входную дверь.
4
В саду трава и цветы захватили каждый клочок плодородной земли.
Дикое поле. Россыпь зеленого, синего, желтого, красного. Нет и следа присутствия человека.
Даутцен срывает васильки и прыгает через забор. Никогда прежде она не делала ничего подобного. Жизнь в замке словно в тюрьме. Все следят друг за другом. Нечего бегать по коридорам! Приличным девушкам так нельзя поступать.
Даутцен неприличная.
Она цепляется краем юбки за гвоздь, торчащий в заборе, и показывает всему миру задницу. Небо молчит.
Девушка спускается с насыпи вниз к океану. Она старается идти тихо и при этом не прыснуть от смеха. Ничто не может помешать ее коварному плану. Она должна. Нет. Обязана показать Тасмин цветы. Может увидит настоящий облик этой самовлюбленной девчонки. Волшебство спадет и перед Даутцен предстанет горбатая старуха с крючковатым носом и гнилыми зубами. Так всегда выглядят ведьмы. Даутцен прочла кучу книг и знает, что Адамова голова может рассеять многие чары.
— Тебе нужен был корень, а не цветы — говорит Тасмин.
— Ты ведьма!
— Ветер дует с твоей стороны.
— Неправда.
— Ты пахнешь сладкими пряностями.
Все это время Тасмин сидит к Даутцен спиной.
— От меня несет потом. Не люблю умываться.
— Я помыла твои волосы и лицо, когда ты была без сознания. Этот запах другой. Он идет…
Тасмин повернулась и глянула на Даутцен.
— Тебе очень идет это платье.
— Короткое слишком.
— Я вижу, — говорит Тасмин и добавляет едва различимо, — Больше, чем хотела бы видеть.
— Чего?
— Мать подарила мне это платье на день рождения два года назад.
— Что с ней случилось?
Тасмин молчит.
— Ну как обычно. Тайны. Вопросы без ответов. Хмурый лоб.
— Сейчас ты не можешь видеть мое лицо.
— Я знаю какое оно, когда ты недовольна.
Тасмин смеется.
Волны растут. Океан бьется о берег. По скалам, которые торчали веками в воде, пробегают трещины. В небе плывут облака. Они на миг закрывают Солнце. Длинная тень растет на песке. Она бежит от Тасмин через весь пляж.
Даутцен видит, как меняется мир. Это ужасно. Красиво.
И вдруг все становится прежним. Тасмин уже не смеется.
Какие еще нужны доказательства?
Теперь нет сомнений.
И дураку ясно, что на берегу сидит злая ведьма. Только такие способны призывать тьму, когда захотят. Управлять погодой. Небом. Людьми!
— Значит, теперь я твоя кукла! Будешь приказывать мне?
— Ты этого хочешь? Можем проверить.
Какое-то время Даутцен молчит.
Тысячи мыслей проносятся у нее в голове.
Она боится того, что будет дальше.
И все же.
— Ну хорошо. Скажи, что мне делать.
Тасмин встает на ноги и подходит к Даутцен.
— Принеси мне молоко и печенье.
— Чего?
— Ты слышала.
Прилив наступает на берег. Волны шипят.
— Нет. Я не кукла.
— И хорошо, — говорит Тасмин и снова отворачивается к океану.
— Ты хмуришь лоб.
— Не все в моих силах.
Даутцен обходит вокруг Тасмин и закрывает собой горизонт. Она смотрит ведьме в глаза.
— Почему я жива?
Тасмин пожимает плечами. Она делает глубокий вдох и выдох, а затем рассказывает Даутцен о крестьянке, ребенок которой умер во чреве. Его нельзя было трогать. Он бы вернулся другим.
— Небо в то утро. Странное. Багровый рассвет всегда на беду.
Тасмин сообщает Даутцен, что Затонувший лес существо из другой Вселенной.
— Это огромная пиявка, которая тянет жизнь из земли и людей. Все в округе болеет и умирает. Многие деревни пустуют, а в других живут одни старики. Мужчины и женщины, которым совсем недавно исполнилось тридцать.
Тасмин говорит долго и без перерыва. Океан молчит. Не мешает. Ее голос тихий и грустный. И превращается в шепот в той части, где звучит имя Даутцен. Мертвая девочка на дне оврага.
— Я знала, что ты появишься в Затонувшем лесу.
— Ты умеешь видеть будущее?
— Нет. Я лишь хожу между мирами.
— Сюда и обратно?
— Моя мать кое-что нашла здесь. Нечто странное. Чего не должно быть. Магия, настолько сильная, что с ее помощью можно изменить свою судьбу. Она многое исправила. Внесла по мелочи тут и там. И думала, что станет бессмертной. Но я кое-что дописала на последней странице. Пока он спал. Пока его тело принадлежало мне. Я перевернула исписанный лист и напечатала на другой стороне свою историю. Всего лишь несколько абзацев. Я…я…придумала…я создала…я вообразила… Нет. Ты, Даутцен. Ты. Ты просто мечта. Одинокая девочка собрала все слова, которые знала о дружбе. И вот. Мы вместе. На берегу океана.
— Ты говоришь какую-то ерунду.
— Сейчас ты меня не поймешь. Может быть позже. Если останешься.
Даутцен вертит головой:
— Этот дом, пляж. Океан. Все чужое. Я должна увидеть отца. Он плачет. Я знаю. Верни меня, Тасмин. Верни. Я сделаю все, что прикажешь. Хочешь принесу молоко и печенье?
— Нет.
— Мне здесь одиноко. Я умерла. Ты меня воскресила. Но я все равно, как в гробу. Или на небе. Или где-то еще, где человеку не место. Верни меня. Я не могу остаться с тобой.
Тасмин молчит.
Волны танцуют свои бесконечные танцы. Погода портится. Набегает ветер. Он швыряет в Даутцен песок.
— Хорошо.
Тасмин шагает к дому.
Она не обернулась ни разу, чтобы проверить идет ли Даутцен за нею.
Это обидно.
И страшно.
5
Все неприятности происходят потому, что могут произойти.
Они случаются. И все тут. Не о чем думать.
Но Даутцен не верит в судьбу. Она еще молода. Никакого фатализма и покорности в ней нет и никогда не было, а потому она не испытывает страх, когда видит незнакомого мужчину на кухне.
— Вкусное молочко, — говорит он и ставит кружку на стол.
Незнакомец похож на змею. Он шипит.
ВКУ-СССССССССССССС-НОЕ
МОЛО-ЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЩЩЩЩЩЩЩ-КОХХХ
Даутцен хочет смеяться. Такого выговора она никогда не слышала. Но замечает, какое бледное лицо у Тасмин. Ведьма сжимает ладонь постаревшей руки в кулак.
На кухне пахнет дерьмом.
Что-то жужжит.
— Я должен извиниться, Ваше Высочество, у меня нет привычки вламываться
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
