той, что она видела раньше: на ней у родителей Купера не было лиц, а его собственное лицо было выжжено. Джемма сняла рамку с камина, вглядываясь в то, как Купер на самом деле видел эту фотографию, когда смотрел на нее. Провела пальцами по стеклу, стирая налет гари.
– Кажется, кто-то тут королева драмы, – пробормотала она, выдавливая из себя цинизм, которого не ощущала. Ее голос гулко раздался в опустевшем доме.
Фотография была как будто выцветшей – цвета поблекли, и только одно место на ней по-прежнему оставалось ярким.
Маленький Суини улыбался так светло и искренне, что чужая боль заворочалась внутри у Джеммы с новой силой.
В тот момент, когда она с тяжелым чувством ставила фотографию обратно на полку, над ее головой раздался шум. Джемма так и замерла с протянутой рукой. Вскинула голову, прислушиваясь. Прямо над ней должна была находиться детская спальня Купера – Джемма знала это наверняка.
Сначала ничего не было слышно, но затем шум раздался снова. И снова. Шаги.
Наверху кто-то был.
– Я уже говорил вам, – сказал Блайт. – Я не контролирую это.
Ушел в защиту. Как и всегда, при разговорах с Кэлом или защищался, или нападал. И взгляд у него был таким же: будто Блайт не знал, что ему делать в следующий момент. И Кэл – что ж, Кэл начинал от этого уставать.
При их первой встрече Блайт обещал быть невозмутимым и равнодушным, но эта иллюзия постепенно рассеялась. Теперь было очевидно, что Блайт оказался чувствительнее, чем Кэлу хотелось бы. Чем ему было удобнее.
– Это просто… работает. – Блайт положил руки на край стола, словно удерживая себя на месте. В глаза, конечно, не смотрел. – Как будто… «активируется», когда…
Он замолчал. Уставился в одну точку, его губы шевелились, пока он пытался подобрать слова. И заговорил только тогда, когда те наконец нашлись:
– Связь «активируется», когда ваше внимание касается меня или когда вы думаете обо мне. Конечно, если это прямой разговор, энергии получается… больше. Именно поэтому разговаривать эффективнее. – Он глянул на Кэла затравленно. – Я не могу это остановить, мистер Махелона. Нет какой-то большой красной кнопки или рычага. Правда. Я бы хотел, чтобы она была. Чтобы хоть что-то было. Но ничего нет.
Непроизнесенное «поверьте мне» было прямо здесь, между ними, рукой можно потрогать. Кэл откинулся назад, наконец давая Блайту пространство, чтобы тот мог вздохнуть. Это сработало: Киаран отпустил стол, поставил на него локти и положил ладони на шею. Немного помолчал, но затем продолжил:
– Это похоже на поток. Вначале он был совсем слабым, но чем дольше мы знакомы, тем сильнее он становится. Чем больше… – Он прикрыл глаза. – Боже. Чем больше эмоций вы испытываете на мой счет, тем сильнее этот поток будет. С моей стороны это ощущается… как… Как хороший тонус? – Он запнулся. – Я не знаю, все это крайне глупо звучит…
– Думаю, сейчас не время париться над тем, что что-то звучит глупо, – заметил Кэл, тоже поворачиваясь к столу. – Наши разговоры заставляют тебя чувствовать себя лучше?
Киаран кивнул:
– Бодрее. Больше энергии. Появляются силы.
– А выглядишь ты всегда так, будто…
– Это мой характер, – Блайт резко повернулся. – Извините, если он вам не по душе. Не все вокруг такие беспощадные экстраверты, как вы.
– «Беспощадный экстраверт», – рассмеялся Кэл. – Ладно, принято. А как ты питался, пока не появился я?
И снова случилось это.
– Я никого не обкрадывал, если вы об этом.
Блайт отвернулся, сжал губы, снова уходя в оборону.
Если общение с Доу всегда казалось Кэлу тропой с препятствиями – никогда не знаешь, где тебя сбросит на землю, – общение с Блайтом можно было сравнить с тонким льдом под ногами. Обычно Кэлу было плевать, провалится он под воду или нет: он гаваец, умение плавать передалось ему по наследству, – но, провалившись пару раз здесь, пару раз там, Кэл понял, что намного легче сначала аккуратно выверять шаги.
Он не любил такую аккуратность. И чутким не был.
Какая же морока.
– Хватит воспринимать все вопросы как покушение на твою честь, Киаран, – Кэл выбрал тон, которым он журил Джемму – на ней обычно срабатывало. – Простого ответа будет достаточно.
«А на мне не сработает», – поначалу говорил весь вид Блайта, но Кэл смотрел в упор на его профиль. И постепенно тот сдался: упрямство сошло с лица, оставив на нем какой-то тоскливый отголосок.
– Люди похожи на ядерные бомбы, – помолчав, сказал он, глядя куда-то в стол. – Они такие… В них так много энергии, что она просто… вырывается из них. Достаточно просто встать рядом, чтобы тебя задело.
Он сделал паузу, прежде чем резюмировать:
– Звучу как ничтожество, я в курсе.
Кэл не сказал бы. Это все еще звучало куда лучше, чем отнимать чью-то энергию насильно – и, в отличие от Блайта, у него было с чем сравнивать. Словно прочитав его мысли, тот снова заговорил:
– Я знаю, что по вашей классификации я «хищник», но, если честно, это просто какая-то злая ирония. – И следующие слова буквально выплеснулись из него: – Я всю жизнь словно попрошайка с протянутой рукой! И это не потому, что я какой-то особо благородный энергетический вампир. Вовсе нет. – Он покачал головой. – Просто леннан-ши не могут забирать энергию насильно. И знаете что? Было бы неплохо. Просто… Просто чтобы иметь контроль.
Он повернулся к Кэлу, и на этот раз его взгляд был решительным. Он осмотрел его – с головы до пальцев рук, так, будто Кэл одним своим существованием его чем-то возмущал.
– И вы, и миз Роген. Вы… У вас есть власть над чужими жизнями. А я никогда не ощущал, что у меня есть власть даже над своей. Вы спросили, как это ощущается, мистер Махелона? – вышло почти воинственно. – Погано. Погано это ощущается.
В ответ Кэл спросил:
– Зависеть от кого-то?
И Блайт ответил:
– Не иметь выбора.
Стараясь двигаться как можно тише, Джемма прошла мимо пустой кухни в такую же черную, обугленную гостиную. Она планировала выйти в холл и бесшумно подняться по лестнице на второй этаж, но стоило ей пройти сквозь высокий арочный проем, как она остановилась.
Здесь, в холле, поверх сгоревших половиц были разбросаны листы. Не обгоревшие, обычные, тетрадные листы.
Его рисунки.
Она знала это еще до того, как подняла первый. Ну а чему тут еще быть? Конечно, на нем нарисована спираль. Кривая, будто левой рукой. Черт, твоей маме реально следовало отдать тебя на рисование, чтобы в будущем у Джеммы не возникло проблем с… Ладно, подумала она. Слишком уж черная ирония. Она не настолько бесчувственна, чтобы размышлять об этой женщине, стоя в доме, где та погибла.
Джемма подобрала еще один лист с пола. Затем еще.
Спираль. Меч. Две фигуры. Снова лезвие. Снова меч. Спираль. Фигуры.
