ловушку, выстроенную опытным гауптштурмфюрером СС. Правда Миних пока еще этого не понял.
— Ты же, дружище не отрицаешь того факта, что рейх пришёл в эти земли навсегда? — Начал психлогическую «экзекуцию» эсэсовец.
— Нет, конечно! — По-другому ответить толстяк и не мог в принципе, да еще имея в собеседниках ребят и «Черного ордена».
— Значит, это теперь наша земля! И мы, немцы, обоснуемся здесь, будем строить жильё, заводить семьи, растить детей. Так?
— Так! — Согласно кивнул Миних.
— А за порядком на этих уже наших землях, будут наблюдать такие же, как ты, «золотые фазаны» — гауляйтеры, крайсляйтеры, орсгрупплятеры, целленляйтеры, блокляйтеры, — монотонно бубнил гауптштурмфюрер СС, усыпляя внимание толстяка, чтобы нанести главный и сокрушительный «удар». — Каждый на своём уровне. Так?
— Так… — не понимая, куда клонит Матиас Грейс.
— Тогда какого хрена ты, Кнут, тот, от которого полностью зависит безопасность наших немецких граждан, срать хотел на проблемы, которые могут испортить им жизнь, а то и лишить её?
— Кто, я? — испуганно подскочил с места целленляйтер. — Я срать не хотел…Вернее, не срал… Я как положено… тут… да какие проблемы могут быть с глупыми сказками про вампиров?
— Вот! Ты даже не в курсе, Кнут, как их называют в этих диких местах, — ткнул указательным пальцем прямо в грудь толстяку гауптштурмфюрер, — а туда же рассуждать, что может принести проблемы в будущем, а что нет! Скажи спасибо мудрости рейхсфюрера СС, что заботится о немецком народе, как о собственных родных детях!
— Спасибо великому рейхсфюреру СС! — подрагивающим голосом выкрикнул целленляйтер, подскочив на ноги и истово выбросив правую руку в нацистском приветствии, проревел:
— Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг…
Сырая простыня, в которую он был замотан после бани, соскользнула с его объемного пуза и шлёпнулась к его ногам. Толстяк резко нагнулся, чтобы её подхватить, и со всего размаху впечатался лбом в крепкую дубовую столешницу. Столешница выдержала, а вот Миних отправился в глубокий нокаут, свалившись под ближайшую лавку.
— Hundedreck![1] — выругался Вальтер, плюнув на голую задницу толстяка, торчащую из-под лавки. — Он что в обмороке?
— Похоже на то, — согласился Грейс, набрасывая на пятую току целленляйтера простыню. — Как там говорят русские: заставь дурака Богу молиться, он себе и лоб расшибёт?
— Воистину, Матиас! — хохотнул Бунге, достав бутылки с пивом из ведра с холодной водой. — Ты ему, похоже, с нашими упырями совсем мозги набок свернул… — Оставшейся ледяной жидкостью он окатил валяющегося на полу радушного хозяина.
— А? Где? Вампиры! — заорал Кнут, подрываясь с пола. Похоже, что с пьяных глаз, да после удара, что-то ему там примерещилось.
— Да не ори ты так, Кнут! — рыкнул на него гауптштурмфюрер СС. — Нет пока тут никаких вампиров!
— Нет? — Толстяк плюхнулся на лавку, по которой растекся жирной амёбой. Пореди его лба наливалась синевой солидная шишка. — Фух! Ну, и привидится же такое… — Он вновь наполнил пивом кружку до краев и в несколько глотков её осушил. Затем, под смешки и улыбки эсэсовцев, осторожно потрогал растущий «рог». — Надо же было так… — сокрушаясь произнёс он. — Я готов внимательно слушать про вампиров! — неожиданно заявил он. — Если эти твари действительно существуют — я должен знать о них всё!
— Да ладно? — не поверил Грейс. — Прям всё-всё?
— Всё-всё, но самое главное — как убить этих тварей… Ну, вампиров…
— Надо же, какое рвение! — Покачал головой Матиас. — Похоже, что удар головой об стол добавил тебе ума, Кнут?
— Может, и так… — не стал лезть на рожон целленляйтер. — Расскажете про вампиров, раз уж никто не собирается спать? Может, закуски обновить? — предложил он.
— Я сыт и пьян, — мотнув голов, произнес Бунге, — поэтому пас!
— Не надо больше закусок, Кнут, — присоединился к приятелю Матиас. — Что же касаемо упырей, которых мы ищем… Ну, начнём с того, что в этих землях их называют вурдалаками.
— Вурдалаками? — Эхом повторил толстяк.
— Да, вурдалаки — так называются у славянских народов вампиры. Они в представлении местных унтерменшей — мертвецы, вышедшие из могил, чтобы сосать кровь живых людей. У них совершенно те же повадки, что у всех прочих вампиров…
— А откуда вы всё это знаете, друзья? — спросил Миних.
— Это наша работа, Кнут, — ответил гауптштурмфюрер СС. — А еще мы книги любим читать, и внимательно слушать сказки, легенды и прочие истории. То, что я тебе сейчас рассказываю, написал лет сто назад один русский[2], бывший проездом в этих неуютных местах. И не только он… А мы прибыли сюда, чтобы это проверить.
— И что он еще такого о них писал? — спросил толстяк.
— А еще он писал, что местные вурдалаки весьма опасные твари. Они предпочитают сосать кровь у самых близких своих родственников и у лучших своих друзей, а те, когда умрут, тоже становятся вампирами!
— И эта вампирская зараза имеет свойство распространяться, — подключился к разговору и Вальтер. — У нас есть документально оформленные свидетельства очевидцев, будто в то время в Боснии и Герцеговине население целых деревень превращалось в вурдалаков.
— Да и не только в славянских землях встречалась эта зараза, — вновь перехватил нить разговора Грейс. — В любопытном средневековом труде о привидениях некий аббат Огюстен Кальме[3] приводит тому ужасающие примеры. Императоры германские не раз назначали комиссии для расследования случаев вампиризма. Производились допросы, извлекались из могил трупы, налитые кровью, и их сжигали на площадях, но сперва пронзали им сердце. Судебные чиновники, присутствовавшие при этих казнях, уверяют, что сами слышали, как выли трупы в тот миг, когда палач вбивал им в грудь осиновый кол. Они дали об этом показания по всей форме и скрепили их присягой и подписью…
— Так почему же вы ищите здесь, а не у нас на родине, в Германии? — с недоумением произнёс толстяк.
— Германия не наша зона ответственности, дружище, — успокоил Миниха гауптштурмфюрер СС. — Там работают наши коллеги — специалисты очень высокого класса. Так что за фатерлянд можешь быть совершенно спокоен.
— А где лежит конечная точка ваших поисков? — поинтересовался целленляйтер. — Мне не сообщили, куда вы направляетесь.
— Некая горная сербская деревушка Крняча, — произнес Грейс. — Должна находиться
