вотчиной Мангыша, старшего сына Котена, и ранее принадлежавшие самому Котену, простирались между Днепром и Дунаем. Административным центром и главным городом Ногая считается город Исакча, отличавшийся прежде всего своим выгодным расположением в стратегически важном месте – на одной из главных дорог через Дунай. Город был основан за несколько столетий до появления предков Ногая и практически никогда не терял своего портового значения благодаря развитию флота на Дунае.
Географические координаты древнего города Исакчи, в арабской транскрипции – Сакджа, были описаны сирийским историком и географом Абу-ль-Фидом из Дамаска: «От аш-Шакрака [водоём] больше не распространяется на восток, а поворачивает на север и продолжается в этом направлении до города аль-Азак (Азов). Это порт, в который стремятся купцы из разных стран. Там находится устье реки Тан (Дон). Если затем повернуть от аль-Азака, можно плыть далее, пока не окажешься на западном берегу этого моря аль-Азак. Потом минуют пролив, который находится между морем аль-Азак и морем аль-Кирим, и направляются к городу, лежащему у входа в этот пролив на западном берегу и называемому аль-Карш. Этот город лежит напротив города аль-Таман, находящегося на другом берегу пролива. Далее плывут на юг, пока не кончится указанный пролив, в море аль-Кирим. Затем море поворачивает на юго-запад, к городу аль-Кафа. Это порт на западном побережье, лежащий напротив города Атрабзуна. Потом море простирается также на юго-запад до города Судака, расположенного на 56 градусах долготы и 51 градусе широты, поворачивает от Судака на юг и отклоняется на восток, пока не достигнет выступающего в море участка суши, где расположен город Сару Карман, лежащий напротив Синуба, упомянутого выше. Далее от Сару Кармана море поворачивает на запад с отклонением к югу. Оно простирается также до города, называемого Акджа-Карман. Затем море поворачивает на юг к городу, именуемому Сакджа. Там находится устье Туны – реки великой и знаменитой. После того как море минует Сакджу, оно начинает сужаться и поворачивает на юго-восток, пока не достигнет входа в канал аль-Кустантинийа. Затем море поворачивает на юг, и оба его берега сближаются друг с другом; таким образом, море простирается до места напротив города Карби. Далее море течёт в канал аль-Кустантинийа, при этом его течение усиливается так, что оно затрудняет кораблям проход через канал, если не дует благоприятный ветер. Канал простирается также до города аль-Кустантинийи, расположенного на 49 градусах 50 минутах долготы и 45 градусах широты. У аль-Кустантинийи и ниже его по течению канал сужается настолько, что один человек видит другого с противоположного берега. Канал течёт также на юг, пока не вливается в море ар-Рум к западу от города, лежащего у входа в канал и называемого Абзу. Долгота этого города равна долготе аль-Кустантинийи – 49 градусов 50 минут, а его широта меньше широты аль-Кустантинийи, так как он лежит южнее».
Умело используя столь выгодное расположение своих владений, Ногай продолжил развивать военно-торговые сношения с Балканскими странами, начатые ещё солтаном Котеном. Оживлённое движение торговых караванов по суше и водным путям нуждалось прежде всего в гарантиях безопасности. И такие гарантии обеспечивались внутренними военными силами, которые назывались в Дешт-и-Кыпчаке баскаками.
В литературе смысл термина «баскак» и функции самих баскаков трактуются неоднозначно. А появление института баскачества совершенно неправомерно связывают с установлением власти чингизидов.
Правда, А. А. Семёнов на основе сообщений восточных источников, в частности Джувейни – о баскаках Бухары, допускает появление баскаков в домонгольское время и смысл термина определяет как «охранитель» или «опекун».
Подобные суждения, на наш взгляд, содержат больше здравого смысла и более точно соответствуют изначальному понятию. В действительности «баскак» по смыслу означает чиновника или лицо, исполняющее функции обеспечения порядка. Это функции контроля над соблюдением порядка, содержащие в себе меры предупреждения о недопущении нарушения установленных правил, в случае нарушения которых могут «дать и по "башке"», что буквально так и переводится с кыпчакско-ногайского языка.
В историографии советского периода, более близкой нашему представлению, характеристику баскакам даёт А. Н. Насонов, который считает их военно-политической организацией. Примечательно, что сей автор допускает формирование этих военно-политических организаций из числа местного населения, основной обязанностью которых является служба внутренней охраны. И если отбросить его довод о том, что баскачество было призвано для покорения завоёванного населения, то наш тезис о возникновении баскаков ещё в домонгольский период для внутренней охраны вполне вписывается в предположения восточных авторов.
В пользу данной версии говорит и такой факт. По свидетельству многих исследователей, термин «баскак» в ярлыках золотоордынских ханов не употребляется, кроме одного случая – ярлык Менгу-Тимура от 1267 года. Этот единственный случай, вероятно, связан с личностью Ногая, который на момент подписания упомянутого ярлыка не только являлся самым влиятельным военачальником, но и держал в своих руках всю канцелярию Золотой Орды. Будучи до мозга костей государственником, Ногай, видимо, и решил внедрить проверенный временем институт баскачества на всей территории Золотой Орды, придав ему с помощью ярлыка официальный статус. К тому же наиболее рьяное выполнение обязанностей баскака в Курске чиновником, назначенным Ногаем, летописи усердно связывают с именем самого беклярбека, Ногая. Ну и, наконец, после гибели Ногая, к 20-м годам XIV в., баскачество окончательно ликвидируется. Что характерно, историками наблюдаются следы существования баскаков именно в той части северо-восточных русских земель, которые контролировал беклярбек Ногай.
Благодаря внутренней инфраструктуре в Дешт-и-Кыпчаке, обретшей ещё в домонгольский период устойчивые традиции, торговая магистраль не претерпела существенного сбоя в результате нашествия Батый-хана. Караванные дороги, пересекая Европу и Азию от Средиземного моря до Китая, служили важным средством торговых связей и диалога между культурами Запада и Востока. К началу XIII века в Кыпчакском ханстве торговые пути контролировали в значительной степени сами кыпчаки-скотоводы, которые и сопровождали караваны, используя скот для питания и в качестве транспортного средства. Из их числа уже прочно сформировались группы специальных купцов, наладившие перевозку товаров, т. е. организацию транспорта. О вьючных животных заботились прислуга и проводники. Довольно широкое развитие получила обычная средневековая караванная торговля на верблюдах и лошадях, центрами которых были Сарай, интенсивно преобразующийся в столицу государства, Хаджитархан (Астрахань), Ургенч – центр Хорезма, кыпчакские порты в низовьях Яика, Солхат в Крыму, Булгар на Средней Волге.
В Золотой Орде за Батый-ханом стояли христиане-несторианцы. Католическая церковь, опираясь, соответственно, на Батыя, пыталась вклиниться в эту международную торговую цепь. Разрушать эту торговую магистраль было совершенно невыгодно и невозможно. Силы, которые за ней стояли, не видеть очевидной выгоды не могли. Такой торговый путь работал на усиление экономического могущества государства и укрепление взаимной заинтересованности скотоводов и земледельцев, стимулировал рост городов и ремесленного производства. Батый понимал, что без согласия
