“Толковый словарь русского языка” Даля (издание 1865 г.), объясняя это слово, приводит такие примеры: “Сибирские города встарь зывались украйными. А город Соловецкой место украинное”»[78].
Также автор отмечает, что «ввиду такого значения слова “украйна”, применение его к пространству теперешней Южной России, когда дело идет о далекой старине, о X или XIII веке, является крупной ошибкой. Это имя тогда к этим землям не прилагалось и прилагаться не могло, ибо значение его совершенно не подходило к тогдашней исторической их роли: они не были окрайной, здесь лежал государственный центр, самое ядро государства». Территорию русского Киевского княжества автор отмечает колыбелью русского народа и русской государственности. Также упоминается первый законодательный кодекс «Русская Правда» при Ярославе Мудром; дочь Ярослава I, вышедшая за Генриха I, короля Франции, известна во французской истории под именем Anne de Russie.
Термин «русская земля» был уже в XI в. общепринятым стереотипным выражением и в летописи, и в иных литературных памятниках. Так, великий князь Киевский «думал и гадал о русской земле»; дело князей – «блюсти русскую землю и иметь рать с погаными»; если кто ослушается нашего решения, говорит съезд князей (1097 г.), то «да будет на него крест честной и вся земля русская»; такой-то «голову сложил за землю русскую»; митрополит Киевский титулуется «митрополитом всея Руси» и т. д. В 1006 г. немецкий миссионер Бруно гостил у Святого князя Владимира; в письме к императору Генриху II Бруно называет Владимира «Senior Ruzorum». Все эти выражения относятся к XI и XII векам[79].
Автор отмечает, что, для того чтобы русские галичане перестали ассоциировать себя с русским народом, автрийское правительство с середины XIX в. начало официально называть население региона рутенами. По австрийской терминологии, все славянские племена (кроме польского народа и словаков), живущие в Галиции, Буковине и Северо-Восточной Венгрии (всего около пяти миллионов), называются Ruthenen, но они сами себя называют: в Галиции – русскими или русинами, в Буковине – русинами, русскими или малороссами, в Венгрии – русскими, малороссами и русняками. Национальное сознание этих племен старательно забивалось; немногочисленный культурный класс до последнего времени систематически онемечивался или ополячивался; немудрено поэтому, что общего названия для них не создалось, все же наиболее распространенное название «русин» и «русский» – факт для австрийского правительства не из приятных, и, конечно, не из преданности к средневековому схоластическому языку предпочло оно закрепить за этими племенами как обобщающее название имя «ruteni».
С конца XIX в. в австро-германских планах стала рисоваться заманчивая картина отделения Южной России от остальной; тогда изменилась и правительственная пропаганда: «Там, за границей, у Киева не русские, а такие же ruteni, как и вы сами». Что сходство между населением по обе стороны границы иногда приближается к тождеству – это верно, но чтобы в Южной России жили «рутены» – это выдумка: скажите это слово в Черниговской или Полтавской губернии, и вас не поймут, о чем вы говорите: о растении, животном или минерале. На Украйне крестьянин называет себя малороссом, хохлом или русским; слова «рутен» не существует.
А теперь вдруг оказывается, что и древней Киевской Руси никогда не бывало – даже тысячу лет назад была только Ruthenia! Так искажается история, когда это полезно австро-германским политикам. С той же целью изгнания из имени указания на единство русского народа появилось в последние дни в газетах Запада для обозначения белорусов дикое название «les ruthenes blancs», «ruteni bianchi»[80].
Как в начале, так и в конце ХХ в. на Галичину делалась ставка по двум причинам: во-первых, в этом регионе всегда был самый высокий уровень проукраинского патриотизма и одновременно второй причиной являлся высокий уровень русофобии.
На наш взгляд, ошибочно считать С. Бандеру, Е. Коновальца, Р. Шухевича идеологами украинского национализма. Они являлись продолжателями и исполнителями той русофобской политики, которая была заложена еще во второй половине XIX – первой половине XX в. Основные ее идеологи, которые закладывали основы украинского национализма и современного украинского неонацизма, никакого отношения к Галичине не имеют. Так, идеолог украинского национализма Н. Михновский родился в Полтавской губернии, позже жил и работал в Харькове. Д. Донцов родился в Мелитополе, В. Винниченко в Елисаветграде (Кировоград), один из ориентиров современных украинских националистов Повстанческая Холодноярская республика, существовавшая в 1919–1921 гг., осуществляла свою деятельность на Черкасщине.
События начала XXI в. полностью повторяют события начала XX в. Почему серьезный политический раскол в украинском обществе произошел только в 2014 г.? Конфликт мог разгореться еще в 1990-е годы, однако Галичина не смогла бы противостоять всей Украине, которая была русскоязычной и пророссийской. Необходимо было выждать время, когда русофобия поглотит не только западные регионы, но и пророссийские восточные, а русское население возненавидит Россию и русскую культуру. Подавляющее большинство членов террористической организации «Азов» являются выходцами из юго-восточных регионов Украины.
Русофобская идеология в начале XX в. проникает в русские города. Так, в 1900 г. была создана в Харькове Революционная украинская партия, которую возглавили сын Антоновича Дмитрий и последователь Грушевского Н. Михновский. Именно их идеологию возьмут на вооружение ОУН относительно «Украины от Карпат до Кавказа», а также «Украина для украинцев». В своих работах Н. Михновский утверждает, что в 1654 г., согласно Переяславской раде, произошло объединение независимых и равных государств – России и Украины, но со временем Россия узурпировала власть и лишила Украину самостоятельности. В связи с этим он призывает уже к радикальным действиям: «Мы объявляем, что возьмем силой то, что нам принадлежит по праву. Наша нация долго находилась в состоянии болезни, однако уже поднимается на борьбу. Она добьется полной свободы, и первая ступень к ней – Переяславская конституция. Все, кто во всей Украине не за нас, тот против нас. Украина для украинцев, и пока хотя бы один враг находится на нашей земле, мы не имеем права сложить оружие!»[81]. В этих словах проявляется уже не осторожность Кирилло-Мефодиевского братства, а открытый призыв к бунту и восстанию.
Брошюра Михновского «Самостоятельная Украина» произвела эффект разорвавшейся бомбы среди тогдашних украинских политиков. В ней Михновский декларирует полный разрыв с Россией. По его мнению, Украина имеет свою собственную историю государственности, с Россией никак не связанную.
Идеи, изложенные в брошюре, формально представляли одинаковую опасность и для России, и для Австро-Венгрии, поскольку пределы будущей единой Украины Михновский определил в рамках владений этих двух империй. При этом «Самостоятельную Украину» спокойно напечатали во Львове и нелегально переправили и распространили в России[82].
Современные украинские националисты переняли элементы борьбы с русской культурой у Н. Михновского, который был организатором теракта в Харькове в 1904 г. В тот год праздновалось 250-летие подписание Переяславской рады, и, будучи ярым русофобом, Михновский организовал, а члены подпольной радикальной группировки «Оборона Украины» взорвали памятник А. Пушкину. Аналогичные теракты произошли в Одессе и Киеве[83].
Русофобия активно распространялась по территории Малороссии; главным посылом этой идеологии было отрицание родства между украинцами и русскими, и русофобы настаивали на необходимости отделения своих земель от России
