— все средства были в руках барина.
Ниже — экономка, которая нас, крепостных, за людей не считала в принципе. За ней ключница — тоже вольная. Ключнице подчинялись все остальные дворовые люди, потому что общаться с ними напрямую и раздавать приказы экономка считала ниже своего достоинства.
Я почти освоилась в новой обстановке и всерьёз подумывала о подготовке к побегу, когда меня вызвали к барину.
Вольтан и пожилой барин — его отец, вольготно расположились в креслах. На столике рядом стоял пузатый бочонок, два бокала и холодные закуски.
— Смотри, батюшка, какую красотку я тебе привёз, — сказал Вольтан. — Эська, это — твой новый хозяин и мой отец, граф Пекан.
Я ещё раз поклонилась. Граф придирчиво окинул меня взглядом и проворчал:
— Красоток у меня и своих полно. Говорить-то умеет она? Два слова связать может? Или будет на сцене стоять, как истукан, глазами своими синими хлопать.
Граф посмотрел на меня строго:
— Не сможешь играть — выгоню в поле, там тебе самое место.
Нет уж, в поле я не хочу. Я же побег планирую, а как бежать без денег, приличной одежды и элементарных знаний о мире? В поле я ничего этого добыть себе не смогу.
— Буду играть, ваша милость, — тихо сказала я.
— Да? Ну, давай посмотрим, на что ты годна, — усмехнулся граф. — Устроим тебе, Эська, экзамен. Знаешь, что это такое?
Я отрицательно покачала головой. Откуда мне, дурочке деревенской, знать?
— Сегодня барышни в гости приедут, на обед. Ты на стол подавать можешь? Впрочем, нет, конечно. Будешь тогда за шторой прятаться и за барышнями наблюдать. Потом, когда уедут, скажу — что от тебя требуется.
Можешь не говорить. И так понятно, что я должна буду изобразить из себя светскую даму.
Впрочем, как показал ужин, до светских львиц барышням было далеко.
Гости подъехали ближе к обеду. Соседи графа — пожилая дама, её муж и двое дочерей на выданье. Девицы были довольно смазливы, вели себя скромно, расслабились, лишь когда закончилась официальная часть и старшее поколение всем составом отправилось в сад — оценивать виды на урожай яблок.
Лорд Вольтан остался развлекать девушек беседой, они его — музицированием и пением романсов.
Старшая пела неплохо, младшей хватало ума тянуть последние слова куплетов за старшей — голос у неё был так себе.
Обе кокетничали с лордом, требовали столичных новостей и сплетен и жаловались на провинциальную скуку.
— Ах, лорд Вольтан, если бы нашёлся кто-то, кто вывез бы нас из этого ленивого и тихого болота, — вздыхала старшая, хлопая ресницами.
— Да, а то ведь так и состаримся, платки вышивая, — вторила вторая. — В прошлом году папенька обещал на бал нас свозить, а нынче говорит, что времени нет. Пора готовиться, наряды шить! Что сейчас носят в столице?
К моему большому удивлению, Вольтан вполне доходчиво объяснил веяния последней столичной моды. Девицы слушали, охали и ахали восхищённо, а я старалась запомнить тонкости. Значит, длинные, почти до пола, рукава уже не носят, юбки стали значительно шире, а поля у шляпок — уже.
— Надо срочно вызвать из города портниху, — решила старшая сестра. — Иначе приедем на бал, как две деревенщины.
Как Вольтан их терпит? Девицы были на удивление скучными собеседниками, всё, что они могли — это жеманно хихикать, прикрывая рты платочками, и ахать от удивления.
Когда гости уехали, граф Пекан вызвал меня в столовую:
— Садись за стол и покажи мне, как едят благородные барышни, — приказал он.
Ой, да пожалуйста! Кроме двузубой вилки и пары разного размера ложек всё равно ничего нет, а я уже поняла, что чем есть.
— Начинаем! — скомандовал граф.
Они с лордом устроились с бокалами за противоположным концом стола и явно готовились посмеяться над моей неуклюжестью.
Я сидела с прямой спиной и ждала, пока слуга поставит передо мной тарелку с чем-то средним между густой похлёбкой и супом.
Вкусно, между прочим. Первый раз в этом мире я ем мясную еду, ароматную и сытную. Аккуратно зачерпывая похлёбку ложкой, я старательно делала вид, что не слышу, как меня обсуждают.
— А ничего, смотри, повторяет, — удивлённо заметил граф. — Пожалуй, найдётся ей в новой постановке какая-нибудь роль.
— Вы уже готовите новую постановку, батюшка?
— Да если бы! Понимаешь, нет ничего интересного! Журалю велел самому пьесу написать, так всё какая-то ахинея у него получается. Начинает читать — я на втором листе засыпаю. Неплохая история у него про давнюю войну, но ведь не будешь её обществу показывать, там ругань одна и грубости.
Интересно, а чего, конкретно, надо? Хорошо бы граф хоть намекнул, для какого общества ему требуется сценарий. Кстати, кто такой Жураль?
Я доела похлёбку, промокнула губы салфеткой. По знаку графа слуга поставил передо мной небольшой запечённый кусок мяса на косточке. Есть его без ножа было довольно проблематично, но я вспомнила, что такие кусочки гости ели руками. Взяла за косточку, откусила и едва не подавилась.
Глава 17
Когда-то я пробовала мексиканскую кухню, блюдо с перцем табаско. До сих пор не понимаю, как это можно есть. Кисло-сладкий крем-суп, возможно, мне бы понравился своим ароматом и вкусом, если бы перебор с перцем не испортил всё удовольствие.
Мясо, которое я откусила, было приправлено даже не табаско, а чем-то намного острее.
— Что с тобой? — всерьёз заволновался Вольтан.
Я дышала, как пробежавшая кросс собака, изо рта текла слюна, глаза заливали слёзы. Не знаю, что со мной! Нормальное же мясо было, гости его ели, и никто не задыхался!
— Перец! — догадался граф.
Я, не спрашивая разрешения, потянулась к бокалу с водой, но Вольтан его перехватил.
— Ни в коем случае! — сказал он и подал мне несколько кусков хлеба. — От воды будет ещё хуже. На! Заедай!
Прошло немало времени, пока я смогла прийти в себя. Граф отпустил меня умыться и привести себя в порядок. Возвращаясь, я услышала их с Вольтаном разговор.
— Кто же так постарался? — удивился Вольтан. — Ведь специально перечной водой полили. Надо выяснить и примерно наказать.
— Ой, брось, сын, я с этим сам разберусь, — ответил граф.
Он что, догадывается, кто хотел сделать из меня посмешище?
Перчёную воду я на кухне видела. Перец, который в ней замачивали, был настолько острый, что использовать его самого никто не рисковал. А вот добавить несколько капель перечной воды в блюдо могли — для вкуса.
— Вернулась? — заметил меня граф.
— Да, — ответила я и присела в реверансе.
— Ого! — восхитился граф Пекан. — Где ты этому научилась? Такие реверансы только придворные дамы умеют делать!
