вывел на дорогу волов с повозкой, запер покрепче ворота замка и отправился в Сент-Ивз. Благополучно вручил пиво кому было велено и уже по другой дороге вернулся на следующий день в Маркет-Джу.
То был праздник — канун Иванова дня, — и на всех холмах жгли костры.
В Маркет-Джу на улицах танцевали под волынку и барабан. Хонни, хозяин трактира, веселился со всеми вместе. Он очень обрадовался, что Том вернулся и с повозкой, и с его быками в полном здравии.
— Молодец! — сказал он ему, когда Том закусил с дороги и выпил. — Оставайся у меня на год работать, я тебе положу хорошее жалованье.
— Не могу, — ответил Том, — хотя лучшего места и лучшей еды с выпивкой мне не сыскать.
— Тогда почему же ты говоришь «нет»? — удивился Хонни. — Ты же только вчера просил у меня работы.
Но Том не хотел рассказывать, что у него вышло с великаном Денбрасом, и он ответил:
— Видишь ли, за это время у меня умер дедушка, который жил в горах, и оставил мне в наследство землю и деньги. Я должен скорей пойти туда и похоронить старика честь по чести.
Под этим предлогом Том покинул гостеприимного хозяина и поспешил к своей возлюбленной в Кролас. Ей он всё рассказал без утайки; они поженились и зажили в замке великана припеваючи.
Ночная погоня
ила-была на свете женщина. Как-то раз, ложась спать, она подумала: «Завтра я должна встать ни свет ни заря, чтобы вовремя поспеть на базар».
Она собиралась продать на базаре яички и масло.
Спать она легла рано и проснулась, когда ещё было совсем темно. Часов у неё не было, узнавать время по луне и по звёздам она не умела, а потому решила, что уже пора вставать, хотя ещё и полночь не пробило.
И вот в эту странную тёмную пору вывела она из конюшни сонного коня, приладила ему на спину две плетёные корзины — с маслом и с яичками, — накинула себе на плечи плащ, села верхом на коня и отправилась в путь. Путь её в город лежал через Вересковую Пустошь — странное местечко, совсем не подходящее для ночных прогулок.
Не успела она далеко отъехать, как вдруг услыхала громкий собачий лай и при свете звёзд — к счастью, в ту ночь небо было ясное и звёзд высыпало видимо-невидимо — увидела бегущего зайца.
Заяц бросился прямо к ней и, чуть не добежав до неё, вскочил на живую изгородь, всем своим видом словно говоря: «Подойди и возьми меня!»
Женщина эта вообще недолюбливала охоту, поэтому не стала себя долго упрашивать, сняла с изгороди дрожащего зайца, спрятала его в одну из своих корзин и как ни в чём не бывало поехала дальше.
Однако очень скоро она опять услыхала собачий лай и тут же увидела чудного всадника на лошади — ох, вы только представьте себе! — на лошади без головы. Всадник был весь чёрный, и голова — слава богу, на месте! — тоже чёрная, а на макушке из-под жокейской шапочки торчали рожки. Хуже того, глянув вниз, она увидела, что в стремена он вдел вовсе не ноги, обутые во что-нибудь там, а раздвоенные копыта!
Чёрного всадника на лошади без головы со всех сторон обступили большие чёрные псы, сбежавшиеся, верно, на запах зайца. Псы были тоже совсем необычные. На голове у них были маленькие рожки, а когда они вертели хвостами, во все стороны так и сыпались искры, и, принюхавшись, женщина почувствовала запах серы. Страх, да и только!
Но она была женщина храбрая и если уж решила спасти зайца и спрятать в свою корзину, то уж ни за что его не выдала бы. К тому же она знала, что хоть чёрт и умён, а всё-таки не волшебник! Не мог он догадаться, куда девался заяц.
И вправду, чёрт поклонился ей и очень вежливо спросил, не видала ли она, в какую сторону побежал заяц. Она покачала головой: мол, не видела и не знает. И он затрубил в рог, пришпорил коня без головы и поскакал прочь с Вересковой Пустоши, а чёрные псы за ним, и скоро все скрылись из глаз, чему женщина была очень рада, как вы и сами можете догадаться.
Не успела она опомниться, как вдруг крышка корзинки, в которой, как она полагала, сидел полумёртвый от страха заяц, откинулась, и из корзины поднялась прекрасная молодая леди, одетая во всё белое.
— Я восхищена вашей храбростью, матушка, — сказала прекрасная леди. — Вы спасли меня от жестоких мучений. Когда я была обыкновенной женщиной, я совершила ужасный грех и была за это наказана. На земле и под землёй меня преследовали злые духи, и был только один путь спастись от них — оказаться позади них, когда они преследуют меня. Сколько лет мне не удавалось это сделать! Теперь вы мне помогли, и я за это награжу вас. Отныне все ваши наседки будут нести по два яйца сразу, ваши коровы будут давать молоко круглый год, а ваш муж ни разу не победит вас в споре!
И с этими словами добрая фея исчезла. Больше женщина её никогда не видела, но всё вышло точно, как обещала фея.
Тростниковая Шапка
у, слушайте! Жил когда-то один богатый человек, и было у него три дочери. Вот задумал он узнать, крепко ли они его любят. И спрашивает он старшую дочь:
— Скажи, как ты меня любишь, доченька?
— Как жизнь свою! — отвечает она.
— Это хорошо, — говорит он. И спрашивает среднюю: — А как ты меня любишь, доченька?
— Больше всего на свете! — отвечает она.
— Очень хорошо, — говорит он. И спрашивает младшую: — А как же ты меня любишь, моя голубка?
— Я люблю тебя, как мясо любит соль, — отвечает она.
Ах как отец рассердился!
— Значит, ты меня вовсе не любишь, — говорит он. — А раз так, не смей оставаться в моём доме!
И он тут же прогнал её прочь и захлопнул за нею дверь.
Так-то вот. И пошла она куда глаза глядят и всё шла и шла, пока не пришла к болоту. Там нарвала она тростника и сплела себе накидку с капюшоном. Закуталась в неё с головы до ног, чтобы скрыть своё красивое платье, и пошла дальше. Долго ли, коротко ли — дошла она наконец до какого-то дома.
— Не нужна вам служанка? — спрашивает она.
— Нет,
