Это я тебя воссоздал,Это я тебя сотворил,Это я установил в тебе порядок,И ты сделаешь для меня все, что я скажу,где бы я ни был.[5]
А потом он простился со своими советниками. Меня он попросил проводить его в спальню.
– Мой дорогой Пи, – заговорил он, опираясь на меня, – а что думаешь ты?
Мне показалось, что на меня обрушилась вся тяжесть мира.
– Я, мой господин? Я только ваш слуга. У меня нет ни такого права, ни обязанности – Атон не поручил мне решать такие вопросы.
Эхнатон печально улыбнулся.
– Возможно, я сошел с ума, а возможно, они правы, говоря, что у Атона всего один последователь. Не считая тебя. Или я ошибаюсь? Скажи мне откровенно. – Он посмотрел мне в глаза.
Мне хватило смелости солгать.
– Ваше величество, я верю в Атона, но гораздо больше в вас – не в фараона и не в сына бога, а в человека. Вы никогда не обращались со мной как со слугой.
Он улыбнулся.
– Я отношусь к тебе как к сыну и хотел бы, чтобы у Тута был твой ум, а не мое безумие. Ты думаешь, они говорят правду?
– Мой господин, – сказал я, запинаясь, – я не могу этого знать, потому что не покидаю дворца, но слухи, конечно, бродят. Они дошли и до моих ушей, но я прошу вас никого не наказывать, иначе я буду чувствовать себя виноватым.
– Мой добрый Пи, ты снова преподал мне урок. Пошли. Помолимся вместе Атону. Возможно, он услышит двух своих рабов и ниспошлет нам силу сделать так, чтобы эти два ворона не каркали, а попугай не спасался бегством.
В тот вечер я искал Джеха. Я думал, что он, возможно, что-то знает. Когда я нашел его, он принимал купцов своей страны, и я терпеливо дождался конца аудиенции.
– Держись подальше от шпионов, – пошутил я. – Сейчас не время для заговоров.
Джех от души расхохотался. Я обожал, когда он был в хорошем расположении духа.
– Ты не представляешь, сколько среди них балбесов! Сведения, которые они мне сообщают, впоследствии оказываются ворохом лжи, которая мне дорого стоит. Ради одной-единственной правдивой новости мне приходится нести такие расходы, что, узнай о них, любой приличный человек пришел бы в ужас.
Он громко рассмеялся, хотя едва заметное движение его бровей заставляло предположить, что это не только шутка.
– Что происходит за пределами страны, Джех? Все всполошились, а я не знаю, что правда, а что выдумки.
– Чем ты заплатишь за мои сведения?
– Я буду твоим должником.
– Договорились. – Он снова рассмеялся. – Что ты хочешь знать?
– Верны ли эти слухи?
– Верны.
– Вот значит как.
Наконец Джех посерьезнел.
– Я буду скучать по друзьям, которых оставляю здесь, но я покривил бы душой, сказав, что буду скучать по стране.
– Я тебя понимаю.
– Сомневаюсь. Ты не знаешь, что значит быть на моем месте. Моя страна готовится к войне и ищет, на кого бы опереться, как только обстановка прояснится, а я здесь шучу с тобой, хотя война неизбежна и каждый неверно истолкованный мой шаг может стоить мне головы.
Я обнял его. Я очень испугался, так как не мог не доверять его словам, которые как будто были взяты из доклада лучшего военачальника страны. Джех в ответ крепко обнял меня, предчувствуя, что его слова гораздо ближе к истине, чем ему хотелось бы.
– Не знаю, какое положение я буду занимать, когда это случится, но, если я смогу тебе помочь, я это сделаю.
– Спасибо. Насладимся последними мирными днями.
5
– Вставай, лентяй! Мы идем развлекаться.
Это был Тут, и я сразу понял, что его веселье наигранное. Я заглянул в его широко открытые глаза и в полутьме своей каморки уловил в них лишь одно – тревогу.
– Ты уверен? В последнее время я что-то не замечал, чтобы у тебя возникало такое желание.
