а Василь Василич – всё-таки брат его родной, как тут не встретиться!
– Дай-то Бог… Знаете, ребята, – Максимов поднял подбородок вверх, – я прямо кожей чувствую, что брат рядом и знает, что я здесь. Вот честное слово!
– Не сомневайтесь, Василий Васильевич, ваш брат о вас точно знает. По крайней мере то, что нам удалось выяснить про Утёса, явно доказывает, что это человек не простой. Особенный, – уверенно сказал Олег Мраков.
Орлинский глянул на свое левое запястье.
– Без одной минуты час дня. Ваш подарок, Василий Васильевич! Идут как часы, что называется. Больше ста лет, а тикают точно! – весело пошутил Юрий. – Замечательный подарок. Думаю, и внуки мои ещё носить будут!
– А может и правнуки, – добавил Максимов. – Помните, я вам бумагу давал про историю этих часов? Удалось прочитать?
– Василь Василич, дорогой, простите старого солдата, но не читал пока, – Орлинский приложил руку к сердцу. – Вернёмся домой – точно прочту!
– Да ладно, ничего страшного! Я в двух словах расскажу. Эти часы принадлежали в начале двадцатого века одному русскому графу. Но недолго. Оставил он их в игорном доме в качестве залога, но забрать так и не забрал. Потом грянула революция, хозяин игорного дома бежал за рубеж с теми деньгами и имуществом, которые смог забрать, осел в Англии, но там был вынужден эти часы продать за смешную сумму. Какими-то неведомыми путями эти часы попали в руки высокопоставленному британскому чиновнику. Во время войны, когда наша советская делегация была на переговорах в Великобритании, этот чиновник, хвастаясь, демонстрировал это швейцарское чудо нашим переговорщикам. Он снял часы, чтобы показать их, и положил на стол. Во время работы их накрыли бумагами, так они там и остались. В опечатанной папке они прибыли в Москву. Потом папку принесли Сталину. Он её вскрыл, стал перебирать бумаги и увидел эти самые часы. Всё происходило при его адъютанте и он это рассказал лично тому, у кого они оказались в дальнейшем. Иосиф Виссарионович завёл часы, поднёс к уху – тикают. Спросил у помощника, есть ли у того часы. Тот ответил, что есть. Тогда Сталин приказал позвать молодого офицера, который стоял на посту у его кабинета. Зашёл испуганный старлей, и Сталин вручил ему часы со словами «Носи на здоровье! Это тебе подарок от товарища Сталина!» Так вот этот старший лейтенант был родной дядя Василия Максимова, моего отца. А отцу он их подарил на день рождения, когда мы переехали в Москву. Вот так они оказались у меня. Вот такая история! – Василий Васильевич встал из-за стола. – В общем, Юрий Николаевич, как сказал товарищ Сталин, носи на здоровье! – и Максимов довольно засмеялся.
– Вот так история… Ну спасибо, Василий Васильевич, за знатный подарок. А вы, кстати, не знаете, кто на задней крышке часов цифры нацарапал? – серьёзно спросил Орлинский.
– Я и нацарапал. Когда я лежал в больнице – между прочим, по вашей милости, Юрий! – пошутил Максимов, – мне сон приснился, чёткий, как наяву. Моя первая учительница Ульяна Сергеевна вызвала меня к доске и говорит: пиши, Вася, цифры, и запомни их – пригодятся! Проснулся, за окном ночь. Горит дежурный свет, я в палате один. Часы лежат на тумбочке. Не звать же дежурную медсестру, думаю – надо записать, раз Ульяна Сергеевна сказала. Аккуратно вынул из вены иглу капельницы и ей нацарапал цифры. Влетело мне потом от медсестры по полной. Но хорошо, что записал, а то к утру уже и не помнил. Вот такие дела.
Максимов закончил рассказ, и буквально сразу же Мраков, Орлинский и Старшинин громко засмеялись.
– Ну вы даёте, Василь Василич! Надо же, нашли способ записать послание! – сквозь смех проговорил Старшинин.
– Вот это находчивость! – вторил ему Мраков.
Орлинский хохотал, закинув голову, и на его глазах выступили слёзы.
– Василий Васильевич, ну вы… Вы… Вы самый крутой парень, которого я знаю! Честное слово! – эта история пришлась явно по душе Юрию. – Не поверите, но мне тоже снилась моя первая учительница и я тоже цифры записал – правда, ручкой в блокнот. Вот видите, как всё интересно получается!
Он вытер ладонью выступившие от смеха слезы и добавил:
– И я думаю, удивляться тут нечему…
Старшинину и Мракову всё ещё было весело, а когда они закончили смеяться, то с большим уважением посмотрели на Василия Васильевича, который поведал им эту замечательную историю.
– Ну ладно, мужики, расходимся. Давайте делами займёмся, – всё ещё улыбаясь, сказал Юрий.
Уже на улице Орлинский окликнул уходящего Максимова.
– Василь Василич, а цифры ваши уже пригодились. Вы молодец! – и Юрий поднял большой палец вверх.
Максимов, улыбаясь, ответил ему тем же жестом. Орлинский отправился к своему вагончику.
Глава 39. Секреты Карамкенской короны
Полина и Юрий очень душевно провели время. Он объяснил ей, что исчезает всего на пару дней, и скучать ей тут не дадут – отвезут на экскурсию в Магадан, прокатят на рыбацком сейнере и, конечно, покажут, как добывают золото – для этого на вертолёте нужно будет полететь в Сусуман.
В пять часов вечера Ми-8 оторвал шасси от площадки и, сделав пару кругов над Карамкеном, взял курс к Хасынской Короне. На борту довольные и бодрые Орлинский, Старшинин, Мраков, Максимов и проводник Паша смотрели в иллюминаторы и любо-вались сопками с высоты птичьего полёта. Облетев Хасынскую Корону взяли маршрут к Карамкенской и вернулись обратно. Весь полёт длился часа полтора.
Вертолёт уверенно завис в метре над небольшой горизонтальной площадкой рядом с Хасынской Короной. Скинув поклажу, легко десантировались и путешественники. Орлинский подал знак пилоту, что всё прошло нормально. Друзья взглядами проводили улетающий к облакам Ми-8 и, закинув рюкзаки за спину, цепочкой за Павлом начали спуск по ущелью к штольне.
На небе в лучах солнца грелась большая стая пушистых облаков. Было тихо, только камни скрежетали под ногами. Ущелье было неглубоким, и сам по себе спуск не доставлял особых сложностей. С тремя короткими передышками группа через четыре часа добралась до заданного места.
Как и полагается заброшенной секретной штольне, её вход обильно зарос довольно высоким и раскидистым стлаником. Постояв несколько минут у входа, друзья надели мощные налобные фонари и двинулись внутрь сопки. Первым шёл Орлинский. Арматура, разбитые цементные блоки, толстые черные змеи скрюченных кабелей на ржавых рельсах, несколько проржавевших насквозь вагонеток и безжизненные останки отражателей ламп на стенах штольни в свете фонарей очень напоминали картинку из качественного фильма-катастрофы. Шли молча, любуясь этой мрачной и завораживающей красотой. Время – замечательный и мощный архитектор, который легко может менять всё.
