глянем!
Юрий обошёл проводника и направился к двери. Весь отряд дружно пошёл за ним. Орлинский взялся за ручку двери и широко её распахнул.
Друзья оказались на пороге большого православного храма. Горели лампы, всё сверкало золотом и яркими красками. Иконы в золотых окладах, от небольших до огромных, стены, удивительно красиво расписанные сюжетами из Евангелия, огромный купол в высоте с изображением Творца, большое распятие…
У всех перехватило дух от такой неожиданности. Орлинский прошептал короткую молитву и трижды перекрестился с поклоном. Остальные сделали то же самое. Несколько минут в полной тишине мужчины стояли молча, с чуть наклонёнными головами.
– Мужики, – тихо начал Старшинин, – это кто ж такую красоту сотворил под землёй? И когда, главное, успел? За какое время и для кого? Посмотрите, какой алтарь большой!
– Сан Саныч, да и сам храм-то не маленький, – добавил Паша. – Пойдёмте посмотрим, что ли? Чего мы тут на пороге как неродные стоим? – и Олег Мраков первым пошёл в сторону распятия.
Постояв ещё немного, друзья, аккуратно ступая по мраморному полу, разошлись по храму. Они подходили к иконам, крестились и удивлялись работе мастеров, сотворивших такое чудо. Все иконы были в окладах из чистого золота, украшенные разноцветными драгоценными камнями – рубинами, сапфирами, изумрудами, чистейшими бриллиантами и другими всевозможными самоцветами. Орлинского посетила мысль о том, что в окладах икон этим камням самое место, тут их предназначение – не подчеркивать материальные блага, не вызывать алчность, а совсем наоборот: показать свой блеск, обрамляя то, перед чем они являются обычной пылью и трухой.
Был первый час ночи, и голод и усталость давали о себе знать. Поэтому мужики разогрели на газовых горелках гречку с мясом, заварили ароматный настой на колымских травах и, достойно перекусив, расположились на богатырский сон в спальном помещении. Павел выключил свет. Впечатления, долгий переход, сытная еда и водные процедуры сделали своё дело, и через пять минут все спали на удобных кроватях, на сетки которых постелили маты, принесённые с собой.
* * *
– Рота, подъём! – ровно через восемь часов голосом свирепого армейского старшины скомандовал Орлинский. Свет был включен, Юрий был уже одет, побрит и бодр, как и положено командиру. – Утро доброе, мужики!
– Доброе, доброе! – ответил первым Старшинин. – Молодец, Николаич! Уже по форме одет!
– Доброе утро, ребята! – бодро вскочил с постели Василий Васильевич.
Проводник Паша протёр глаза, хрипло и вежливо поздоровался со старшими, потянулся до хруста.
– Спалось-то как хорошо… – удивлённо и весело сказал он с улыбкой.
– Олег! Олег Валерьевич! Товарищ Мраков, подъём! Иначе я буду вынужден принять суровые меры, чтобы вас поднять с постели! – с громким смехом обратился Юрий к не подающему признаков пробуждения другу.
– Доброе утро, всем привет! – Мраков сел на кровати. – Злой ты, Орлинский, и бессердечный. Кто ж таким рёвом людей будит? Мне такой сон снился…
Все дружно засмеялись.
– Потом досмотришь, обязательно! – и Орлинский довольно прилично хлопнул Олега по плечу. – Так, мужики. Пятнадцать минут – и все в столовую. Завтракаем, небольшой перекур и идём разбирать вход во флигельшлаг, по которому мне надо идти.
На завтрак была овсяная каша с лесными ягодами, солидные бутерброды со сливочным маслом и крепкий кофе с конфетами. Аромат еды разлетелся по столовой, и от этого стало даже немного уютней. Во время трапезы друзья с энтузиазмом общались и делились впечатлениями о том, что они увидели вчера.
Через час отдыха группа выдвинулась разбирать завал. На его разбор, с паузами на отдых, ушло три часа. Обратно вернулись немного уставшими, грязными и уже голодными. После душа перекусили, и Орлинский собрался в дорогу.
– Саныч, Василий Васильевич, Олег и Паша! Как вы поняли, тут много чего интересного. Наверняка есть ещё то, что можно посмотреть. Книг полно, читайте, развивайтесь. Комаров нет, снег, дождь и ветер по прогнозам не ожидаются. Сан Саныч, ты за старшего. То, о чём мы говорили на Карамкене, не забывать. Ждёте меня здесь.
– И если тебя не будет ровно через двадцать четыре часа, мы выходим на поверхность и звоним по спутниковому телефону на номер, который ты мне передал. О том, что мы здесь видели, никому ни слова. Просто гуляли по сопке и немного прошлись по штольне. И всё! – сказал Старшинин.
– Всё правильно, Саныч. Никто не должен знать, что здесь находится. Видно же, что за этим местом присматривают. Нам разрешили побывать тут, а мы это ценим и не подведём того или тех, кто позволил нам всё это увидеть, – громко заверил Орлинский. – Это останется тайной. Расписок ни с кого брать не буду – уверен, что все всё понимают, – и Юрий встретился взглядом с каждым из присутствующих.
– Я даже догадываюсь, кто за этим всем присматривает, – спокойно и уверенно сказал Василий Васильевич.
– Да, конечно, это Утёс. Или Утёсы. Сто процентов. Больше никому это не под силу! А может, это ваш родной брат Андрей лично приглядывает за этим местом? А? – по взгляду и по интонации Олега Мракова было ясно, что он абсолютно убеждён в том, что озвучил.
– Ух ты, Утёс! Как круто! Так мы, значит, у него в гостях! – Павел явно был в восторге от такого предположения.
– Может и брат мой, действительно. Кто знает?.. – улыбнулся Максимов.
Орлинский попрощался, надел рюкзак и налобный фонарь, а в руку взял ещё один. Провожать его пошёл Павел – для того, чтобы закрыть за ним бронированную дверь.
Через несколько минут Юрий аккуратно пролез в освобождённый от завала тоннель, включил оба фонарика и пошёл вперёд. Его маршрут внутри сопки пролегал до самой Карамкенской Короны, и именно там должно быть то, что он искал. А вход в то место был возможен только из штольни, по которой сейчас шёл журналист.
Глава 40. Тот самый «волшебник»
Путь предстоял неблизкий. Юрий выбрал для себя темп, посмотрел на часы и зашагал, и порода смачно захрустела под подошвами его ботинок. Картина хоть и была однообразной, но всё же было не скучно, а наоборот – очень интересно. Не каждый день идешь вот так – внутри каменной трубы на большой глубине, а над тобой миллионы тонн камней и земли. А ты один, в тишине, шагаешь навстречу неизвестности…
Дышалось легко, воздух был довольно свежим, и журналист прошел за час шесть километров без остановок. Юрий решил сделать небольшой привал. Он присел на рельсы, налил из термоса горячего и крепкого кофе, достал шоколад и с превеликим удовольствием попил бодрящего напитка. В такой тишине и абсолютном покое можно было и
