настоящий кошмар. То, что мы встретили одного так близко к поселению…
— Это знак, — мрачно закончила Киарра. — Что-то гонит их с привычных территорий. Что-то настолько страшное, что даже Железные Охотники бегут от него.
Они устроили короткий привал, чтобы перевязать раны и восстановить силы. Максим выпил еще одно зелье из фляжки Миары — на этот раз зеленое, восстанавливающее. Постепенно метка перестала болеть, а узоры на коже снова начали светиться.
— Ты хорошо справился, — сказала Лайа, присаживаясь рядом с ним. — Не каждый может поддерживать защитный купол так долго, тем более в первый раз.
— Я думал, будет легче, — признался он. — После ритуала казалось, что сила просто… течет через меня.
— Так и должно быть. Но каждое использование магии требует практики. И… — она помолчала. — И цены.
— Какой цены?
— Узнаешь, — она поднялась. — А пока нам пора двигаться. До рассвета нужно добраться до Туманных Холмов.
Они снова построились в прежнем порядке. Киарра сверилась с картой и компасом:
— Если пойдем через рощу, сможем срезать путь. Это рискованно — священные места имеют свои опасности, но все же лучше, чем встреча с еще одним Охотником.
Максим посмотрел на небо, видневшееся между светящимися ветвями. Две луны уже поднялись высоко — серебряная и красная, их свет создавал причудливые тени.
Где-то далеко в лесу снова раздался рев Железного Охотника, но теперь он звучал иначе — словно крик боли или страха. Что-то действительно гнало древних чудовищ прочь из их логовищ.
Что-то приближалось.
— Идем, — сказала Киарра, и они двинулись вперед, в глубину священной рощи.
Их путешествие только начиналось, и первая же ночь показала — оно будет куда опаснее, чем кто-либо из них мог предположить.
Глава 4. Пробуждение силы
Священная роща отличалась от остального Леса Теней. Здесь не было зловещей тишины или пугающих шорохов — воздух наполняло мягкое пение, словно сами деревья тихонько напевали древние колыбельные. Серебристое сияние коры создавало причудливые узоры на земле, а между корнями росли цветы, чьи лепестки светились подобно маленьким звездам.
— Не трогайте цветы, — предупредила Миара, когда Максим наклонился к одному из них. — Это Слезы Луны. Они ядовиты для всех, кроме целителей.
— Почему они называются слезами? — спросил он, разглядывая изящные серебристые бутоны.
— Потому что цветут только в полнолуние, когда падает лунная роса, — ответила девушка. — И если сорвать их неправильно, они… плачут. Их сок может прожечь даже камень.
Они двигались осторожно, стараясь не нарушать покой рощи. Киарра шла впереди, сверяясь с компасом, который теперь светился ярче обычного. Элрен замыкал группу, время от времени останавливаясь, чтобы нанести на деревья защитные руны.
— Зачем руны? — шепотом спросил Максим у Лайи. — Разве здесь не безопасно?
— Священные места имеют свои правила, — так же тихо ответила она. — Если нарушить их, можно навлечь гнев духов рощи. А это… не то, что нам сейчас нужно.
Словно в подтверждение её слов, откуда-то сверху донесся странный звук — словно вздох, но слишком глубокий для человеческого. Максим поднял голову и на мгновение ему показалось, что ветви деревьев складываются в человеческие лица.
— Не смотри вверх, — предупредила Лайа. — И не отвечай, если услышишь голоса. Духи рощи любопытны, но их внимание не всегда безопасно.
Они шли уже около часа, когда Киарра вдруг остановилась, поднимая руку в предупреждающем жесте. Все замерли.
— Что-то не так, — прошептала воительница. — Компас…
Максим увидел, как стрелка компаса начала беспорядочно вращаться, а кристалл внутри него мигать тревожным красным светом.
— Магическое возмущение, — сказал Элрен, подходя ближе. — Сильное. Словно кто-то… или что-то искажает потоки силы.
Метка на ладони Максима начала пульсировать, но не привычным теплым светом, а холодным, почти болезненным. Узоры на коже проявились ярче, складываясь в новые, незнакомые patterns.
— Моя метка… — начал он, но договорить не успел.
Земля под ногами задрожала. Между деревьями поднялся туман — не обычный, а светящийся изнутри призрачным голубоватым светом. В его клубах начали проявляться силуэты — размытые, полупрозрачные фигуры.
— Духи предков, — выдохнула Миара. — Но почему они показываются? Обычно они избегают живых…
Одна из фигур приблизилась — высокий мужчина в древних доспехах, его черты были размыты, словно на старой фотографии. Но метка на его ладони светилась так же ярко, как у Максима.
— Это… это же… — пробормотала Лайа.
— Архос, — закончил Элрен. — Первый странник.
Призрак поднял руку, указывая на Максима. Его губы двигались, но вместо слов слышался только шелест ветра в кронах деревьев.
— Он пытается что-то сказать, — Максим шагнул вперед, чувствуя, как метка отзывается на присутствие древнего странника.
— Осторожно, — предупредила Киарра. — Даже благие духи могут быть опасны.
Но Максим уже не слушал. Что-то тянуло его вперед — словно метка узнавала родственную силу, стремилась к ней. Он протянул руку, и его метка встретилась с меткой призрака.
Мир взорвался светом.
Видения обрушились на него водопадом — яркие, четкие, словно он сам был там. Он увидел Арханор тысячу лет назад, величественные города из хрусталя и металла, парящие в небесах. Увидел, как тьма расползается по земле, как падают древние башни, как искажаются живые существа под властью порчи.
Увидел битву — Архос стоял перед темным властелином, его метка сияла подобно солнцу. Время замедлялось и ускорялось по его воле, реальность дрожала и изгибалась. Но этого было недостаточно.
«Одной силы мало,» — прозвучал голос в его голове, древний и мудрый. — «Нужно понять суть.»
Видения изменились. Теперь он видел создание Кристалла Равновесия — величайшие маги того времени, объединившие свои силы. Архос направлял поток времени, сплетая его с другими стихиями. Но что-то пошло не так…
«Кристалл — не тюрьма,» — продолжал голос. — «Он — ключ. И только странник может использовать его правильно.»
Последнее видение было самым ярким — огромный синий кристалл, пульсирующий силой. Внутри него клубилась тьма, но не простая — живая, разумная, древняя как сам мир. И она ждала.
«Найди правду,» — прошептал голос Архоса. — «Иначе все повторится снова.»
Свет погас так же внезапно, как появился. Максим обнаружил, что стоит на коленях, тяжело дыша. Метка на ладони горела, словно раскаленное железо, а узоры на коже светились так ярко, что было больно смотреть.
— Максим! — Лайа опустилась
