Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
от многочисленных паразитов, партийных шишек. Никогда больше мне не приходилось видеть такого испытанного безусловного единства, как то, что демонстрировали эти люди.
Время от времени я проявлял любопытство, и тогда кто-то из них, находясь под сильным воздействием алкоголя, ненадолго становился откровенным и рассказывал, как кого-то из его товарищей нашли с вырезанной на животе и груди свастикой, прибитыми по одному к доске пальцами рук и ног и отрезанным языком; бедняге предстояло жить еще несколько часов. Другого обнаружили прикрученным к дереву колючей проволокой, а у ног был разложен костер. Еще кому-то в горло забивали собственные гениталии и т. д. Для постоянно полупьяных «защитников прав и порядка» слово «гуманность» больше уже ничего не значило.
Однажды ночью кто-то украл у меня мой старый добрый пистолет маузер. Я хотел и должен был найти себе что-то взамен, и единственной надеждой было подыскать что-нибудь в штабе полевой полиции. Начальник без долгих размышлений пообещал мне подыскать что-нибудь в течение дня. Однако он посоветовал мне поговорить с Василем и обсудить с ним вопрос «денежного вознаграждения». И тут же перед нами возник Василь, гетман[38] черной гвардии.
Он и некоторые его подчиненные знали о маузере, и глаза каждого разгорелись, когда я посулил высокую сумму в качестве вознаграждения. Поэтому вся компания направилась по дороге к нашей ферме[39].
Часть из этих людей блокировала все подходы туда по широкому радиусу, в то время как остальные, как стая крыс, перебегали из комнаты в комнату, тщательно их обыскивая. Мы ждали неподалеку и спокойно курили, обсуждая, кто же окажется виновным.
– Я верну ваше оружие любой ценой, – заявил кто-то, – а потом приведу сюда вора, и мы прикончим его! Мы здесь сейчас на фронте, и я буду судить за кражу оружия по нашим законам!
Я забеспокоился и стал проклинать себя за то, что наделал. Я ни за что не должен позволить отнять за этот проступок человеческую жизнь. Мне удалось вырвать невнятное обещание, что эти люди не будут заниматься поиском вора. Пистолет нашли в сене в сарае рядом с жилыми помещениями. А вор, несомненно один из моих знакомых, кто-то из тех, что пользовался сомнительной репутацией, несколько дней провел в страхе за свою жизнь.
Спустя почти три недели наша работа, как мы полагали, подошла к концу. Мы упаковали свои вещи в грузовой автомобиль и отправились на нем до ближайшей железнодорожной станции.
Дома мы оказались в самый разгар работ по сбору урожая, обогащенные новыми впечатлениями.
Прошло несколько месяцев, заполненных тяжелой работой, как потом оказалось, последней работой такого рода. Сегодня о том доме, о саде и семье, о том, что когда-то у меня был свой домашний очаг, остались лишь воспоминания. В ноябре мне пришлось пройти еще одни двухнедельные курсы в Милау (Млаве), в Польше, где нас учили действиям в противотанковой обороне. Нашими преподавателями были в основном имевшие множество наград заслуженные ветераны и специалисты по действиям на поле боя. Проведенные там дни показались мне интересными и беззаботными, настоящим отдыхом. А в это время уже не только повсюду в наших несчастных разрушенных городах постоянно рвались бомбы, но и сами фронты неизменно откатывались назад «по стратегическим соображениям». Мы видели, что все шло к полной катастрофе, и все же нам не хотелось верить, что русские пересекут границу Германии[40]. Отсылать семьи на запад нам запретили, да и это было бы неправильно и безответственно – отправлять их туда, где рвутся бомбы. К тому же это значило бы, что придется бросить свой дом и свою ферму.
Спустя многие годы я обдумывал заново то время и пришел к тем же выводам. Мы вели себя правильно[41].
Каждый день налеты на Берлин и Кассель становились все более ожесточенными, и никогда нельзя было оставаться уверенным, что твои родственники все еще живы. Связь по телефону была возможна только через военные ведомства, да и то если в момент, когда ты придешь и обратишься туда, там окажется твой хороший друг.
В первые дни января 1945 года мне снова пришла повестка. Я попытался сразу же записаться в вермахт, но мне это не удалось. А мое время было ограничено, и мне пришлось отправиться туда, куда предписывалось повесткой.
К этому времени был создан фольксштурм. Для того чтобы прибегнуть к этому последнему средству обреченных, наши вожди призвали каждого, кто все еще был способен стоять и передвигаться без посторонней помощи на своих ногах. Пришло время вступить в войну последнему контингенту немецких мужчин.
Несколько остановившихся на постой в нашем районе старших офицеров охотно согласились организовать эвакуацию моей семьи, если это будет необходимо. За пару недель до того, как я покинул свой дом, они стали частыми и желанными гостями в нем, и мы часто отправлялись вместе поохотиться. Благодаря хорошим знаниям государственного леса, где мне было дано разрешение на охоту на определенный срок, я сумел разыскать для этих людей места, где водилось большое количество косуль, несколько оленей и кабанов. Одним из тех, с кем я охотился, был командующий группой армий генерал N., а остальные принадлежали к его ближайшему окружению. Все они были прекрасными людьми. Больше мне не довелось встретить ни одного из них. Однако они сдержали свое слово, и в самый последний момент им удалось вывезти мою жену и детей в безопасное место.
В любом случае обстановка на момент моего отъезда была не лучшей. Не нужно было быть ясновидящим, чтобы понять, что часы неумолимо приближаются к отметке 12 и что наступает момент истины. Поэтому я мог лишь попросить двух остающихся дома мужчин, чтобы они позаботились о моей семье, а также дать им советы, как бежать отсюда, если возникнет такая необходимость. Было бессмысленно пытаться навести в делах порядок или строить планы на будущее. Все бледнело по сравнению с осознанием того, что надвигаются самые черные события.
Снова я уложил в свой рюкзак лишь самое необходимое. Лишь особенно внимательно осмотрел свой старый пистолет маузер. Потом в последний раз зашел посмотреть на мирно спящих детей и отправился прочь.
Господи боже! Что за пестрая толпа набранных с бору по сосенке людей! Неужели это и есть последнее средство Гитлера, его оружие возмездия? Особое оружие, которое, когда оно попадет на поле битвы, наконец сумеет обратить ее в нашу пользу? Мужчины всех профессий, всех слоев общества, в возрасте от семнадцати до семидесяти. Настрой у всех разный, однако никто не в настроении идти сражаться. И
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
