столовой, или – если у вас гости – в гостиной. Я сейчас принесу…
– Значит, тут перекусим. Рассказывайте…
– Да чего рассказывать-то? – сморщился дед. – Про секретаря я уж за компанию нажаловался, нормальный мужик, он сразу понял, что нам он нахрен не нужен. Все коммунисты на заводах числятся, в городе кто работает, так коммунистов трое всего – и им отдельный секретарь точно не нужен. Так что от него к вам письмо с просьбой его обратно в область отправить, надеюсь, вы с этим поможете. А вот председатель – явный троцкист, сразу начал людей притеснять, запретил из жилого фонда новым специалистам квартиры выделять, пусть, говорит, пока в общежитиях, тем более, что жены у них вообще не работают…
– Я понимаю, чего Славка приперся: как-никак директор всех заводов в городе. А вы, Василий Семенович, почему приехали?
– Так как ты общую дирекцию для всех заводов приказала учредить, так и парторганизации тоже объединились, – довольным голосом (довольным потому, что Ника прикатила из кухни тележку, полностью заставленную тарелками с разным вкусняшками) ответил Славка, – и Василия Степановича избрали секретарем объединенной парторганизации. Степановича, ты все же запомни отчество его и больше не путай, все же он теперь главный коммунист в городе. Собственно, потому мы вдвоем к тебе и приехали.
– Да, меня коммунисты направили, опять же назначенный секретарь просил вам письмо передать. Он, в принципе, мужик хороший – но если сам с должности уйдет, то это на дельнейшей работе его скажется, а если сверху, да за ненадобностью… у них же у обоих даже третьей формы допуска нет! То есть повод его вернуть есть…
– С поводом я и сама разберусь, но хорошо, что мне об этом вы сказали. А теперь слушаю ваши предложения о том, как ситуацию в городе исправить и чего вам для этого нужно.
– Нет у нас предложений, – мотнул головой Славка. – Поэтому и приехали, чтобы посоветоваться: может ты чего умного предложишь. У тебя всегда получается из любой задницы вылезти всей в белом, да еще с кучей ништяков. Вон, давеча маршал Неделин заезжал, только орденов семь штук роздал и медалей полведра – а по сути, мы их огребли за твои акселерометры и контроллеры. Конечно, и свои руки мы приложили, но придумала-то всё ты! Вот и сейчас придумай, а то ситуация у нас вырисовывается… с облсоветом мы, получается, в серьезный такой конфликт попадаем, с обкомом пока не знаю, но тоже особо хорошего ничего не жду. У них какой-то норматив по выпуску товаров народного потребления, и на нас они хотя пока не давят, но очень прозрачно намекают, а мы что им предложить можем, домашние системы наведения для противотанковых ракет?
– Слав, ты вроде еще в НТО науку управлять осваивал, надеюсь, ко мне не с одним языком приехал?
– Обижаешь, все бумаги… вот, держи. Как ты всегда и требовала: кто, что, когда и зачем…
– А вы, Василий Се… Степанович?
– У меня только письмо от нового секретаря. Еще я некоторые мысли свои записал, чтобы самому не забыть, но насколько они полезны будут…
– Давайте. Вика, тут товарищи у нас погостят пару дней, покажи им гостевые комнаты, пусть расположатся, в порядок себя приведут. А я сейчас Васеньку покормлю и бумаги посмотрю, а после обеда снова вместе сядем и подумаем, что делать. Одна мысль у меня уже есть, и как раз после обеда я смогу ее внятно изложить – а пока перерыв. Да, если скучно будет, можете телевизор посмотреть или в библиотеке книжки полистать…
Николай Семенович работал в основном первым замом. То есть он еще был и министром внешней торговли, но одновременно он был и Первым Заместителем Председателя Совета министров (то есть Булганина), и Первым заместителем Председателя Верховного Совета (то есть Ворошилова), так что когда ему позвонила Светлана Владимировна, он – как всегда при общении с ней – сначала уточнил:
– Гражданка, вы сейчас к кому обращаетесь? Если что, то министр внешней торговли сейчас вышел и еще неделю будет недоступен: нет у меня свободной валюты.
– Мне нужен Верховный Совет, вопросик возник специфический. Срочный и очень важный, когда к вам подъехать можно? Только у меня график…
– Я в курсе твоего графика, так что если ты не против, я сам к тебе вечером заеду, а заодно и поужинаю вкусно. И пару вопросов задам… в восемь вечера устроит?
Дед, как и «в прошлой жизни», к городским проблемам подошел очень серьезно. Во-первых, очень подробно в своей записке их перечислил, а во-вторых, сразу наметил пути их решения. Не лучшие – но это, скорее, объяснялось тем, что он был совершенно не в курсе «новых возможностей» Комитета по части маневрирования финансами, так что мои мысли по поводу будущего Приозерного лишь окрепли. И я, не дожидаясь ответа от товарища Патоличева, сразу принялась их «воплощать в жизнь». А на то, что и Николай Семенович их одобрит, я не сомневалась: «новенькие» (а на самом деле уже «морально устаревшие») небольшие вычислительные машины, предложенные зарубежцам по вообще смешной цене в двадцать две тысячи долларов, собрали только предварительных заказов на без малого десяток тысяч штук. Причем эти машинки дали возможность и дружественным немцам из ГДР прилично заработать: каждый из этих компов комплектовался электрической печатной машинкой «Зоемтрон», за которую сумрачный тевтонский гений отгребал в свою пользу почти полторы тысячи долларов. И, что немцам особенно понравилось, эти машинки проклятые капиталисты и напрямую у них стали массово закупать: к компу можно было их до четырех штук одновременно подключать – а печатать нужно было очень много. Потому что машинки в зарубеж пошли не как «приборы для научных расчетов», а как «учетно-бухгалтерские автоматы». Кстати, и довольно много программ для этих машинок немцы же буржуям и поставляли, как «стандартные», так и на заказ разрабатываемые. А вот у самих буржуев с разработкой программ было пока крайне паршиво: однокристальная архитектура этих «монстров», реализующих лишь абсолютную адресацию, позволяла программы составлять только самые примитивные – а что-то более серьезное можно было собрать только на «больших» машинах с использованием кросс-компиляторов, но их капиталисты для бухгалтерий пока особо не закупали.
Но бухгалтерские компы не
