случае жалость вступила в преступный сговор с милосердием. А жалости мужчины не терпят. Любой мужчина хочет, чтобы его желали, а не жалели. Где-то вы перешагнули эту грань.
– И что? Нужно было его бросить? – спросила я довольно резко. – Бросить умирать? Я никогда не показывала ему, что он слабый и немощный…
– Вы не понимаете меня, – мягко перебил герцог Вельзер. – Ровена никогда не видела его больным и слабым. Она не видела, как из-под него выносят его простыни и горшок. Она не видела, как у него на грудь падает еда, потому что у него нет сил прожевать ее. В ее глазах он – красивый, сильный, непобедимый герой. В ее глазах нет жалости. В ее глазах желание. И твоему мужу это очень нравится.
Я фыркнула от негодования. Это вовсе не так! Я никогда не упрекала его в слабости! Никогда! Наоборот, всегда говорила ему, какой он сильный и …
– Знаете, в чем разница между вашим мнением и чашкой чая с корицей? – прохладно спросила я. – Так вот, чай с корицей я заказывала. А ваше мнение – нет.
– Ну вам же хочется найти ответ на вопрос, почему он так поступает? Вот я и принес его, – заметил герцог Вельзер. На его губах появилась мягкая улыбка.
– Вы ничего не знаете о нас, – произнесла я, обрывая диалог.
Внезапно я почувствовала, как что-то ударилось об юбку. Я с удивлением обернулась, увидев снежок.
– Простите, мадам, – послышался голосок Марджи, которая прижала варежки к лицу.
Что-то хулиганское проснулось во мне, глядя на это беззаботное детство. Или это сочувствие к больной спине деда. Я еще не знала. Но я скатала снежок и бросила в нее.
Нет, а что? Все путешествие проходить унылой медузой со скорбным лицом? Веселиться, когда на душе кошки скребут, было непросто. Но я решила попробовать.
– Ура! Мадам тоже играет! – обрадовалась Марджи, излучая счастье, как маленький генератор. Она спряталась за дедушку, когда я скатала еще один снежок. Она криво бросила снежок из-за спины деда, а я почувствовала какой-то глупый восторг, словно вернулась в беззаботное детство, когда на клеенке скатывалась с горки.
– Разве можно обижать ребенка, – послышался смех дракона, а в меня прилетел снежок.
– О! – заметила я, набирая снег. – Вы тоже решили поиграть! Тогда я обижу вас!
Мой снежок прицельно припечатал герцога в грудь.
Мы сместились немного к лесу. Не было ничего предосудительного в том, что я провожу время в компании других пассажиров. Как ни странно, к нам присоединились еще дамы. Но я знала почему. Увидев, увлеченную игру и красавца герцога, чьи волосы растрепались от попавшего в него снежка, они тоже решили, что это – неплохой способ обратить на себя внимание.
Количество играющих достигло десяти. Мы даже условно разбились на команды. Я всегда старалась оказаться в противоположной команде от герцога. Несколько раз нам приносили горячий шоколад, который мы с удовольствием пили, объявив временное перемирие.
И теперь, прячась за деревом и сминая в руках снег, я ждала свою жертву.
Мне было не холодно. В крови разливался азарт, а я почти забыла о своих бедах.
– Получай! – бросила я снежок в одну даму, сбивая с нее шляпку. Та от неожиданности выронила свой снежок, но опомнилась и начала собирать новый. Но в нее попал дедушка Бен, а она увлеклась битвой и убежала обратно, решив не преследовать меня.
Я сняла мокрые перчатки, которые любой другой аристократ высушил бы магией, как вдруг получила снежок в спину.
– Вы! – возмутилась я, глядя на герцога, который смеялся, а потом подошедшему герцогу.
Пока я пыталась согреть дыханием озябшие руки, дракон смотрел на меня с удивлением.
– Все настолько плохо? – спросил он, беря мои руки в свои. Перчатка упала на снег.
Я увидела, как по его пальцам пробежало сияние, а мои руки стали отогреваться. Только они отогрелись, я наклонилась за перчаткой, которую у меня тут же забрали.
– Сейчас перчатки ваши высушу, – заметил он.
Магия пробежала по плотному бархату с меховой начинкой, а мне вернули сухие перчатки.
– Может, у вас что-то еще промокло? – с явным намеком спросил дракон, а я смотрела на лес.
– Нет, вроде, – произнесла я, стараясь не смотреть на собеседника. – Чтобы никто не подумал, что мы с вами вместе уединились в лесу, будьте так любезны, вернуться первым. Я вернусь после вас.
Герцог усмехнулся, направляясь прочь. А я решила немного подождать и полюбоваться лесом. Я столько лет уже не видела леса. Наверное, потому что никуда не выезжала. Только эксцентричным и богатым старушкам могут простить блажь: “Хочу погулять по лесу!”. Приличные леди никогда не гуляют в лесу. Для этого есть парки усадеб. А я знаю там все вдоль и поперек.
Лес казался настолько древним и густым. Он завораживал своей первобытной красотой. Я чувствовала себя такой крошечной и беспомощной под сенью огромных, покрытых снегом деревьев. Отряхнув снег с шубки, я уже собралась возвращаться к поезду, как вдруг услышала песню… Она была тихой и такой приятной…
Песня была без слов. Загадочная, мелодичная, она вызывала какое-то странное чувство спокойствия… На душе сразу же становилось так спокойно и уютно, что не хотелось думать ни о чем плохом.
Она словно убаюкивала меня. Я видела силуэты из снежинок, которые красиво кружились, и казались мне не то сказочными феями, не то снежными принцессами…
Внезапно я услышала гудок поезда.
Он был настолько громкий, что отрезвил меня.
Вокруг меня был лес, а я не знала, как сюда попала! Я же должна была вернуться к поезду!
Глава 31
И правда, вокруг все было незнакомым.
Лес и никаких просветов.
Крупные снежинки падали мне на лицо, пока я пыталась определить в какой стороне находится поезд.
И тут я осознала, что каким-то чудом ушла так далеко, что потеряла поезд из виду!
Меня словно подняло над землей и хорошенько тряхнуло при мысли, что поезд уже трогается, а я здесь, посреди леса. Что делать? В какой стороне был гудок?
Не успела я захлебнуться паникой, как вдруг мне на плечо легла рука и хорошенько тряхнула меня.
– Вы что? С ума сошли! – резкий рывок заставил меня окончательно прийти в себя. – А если бы я вас не нашел? Вы
