пришлось завоевывать территорию, а ноханцы сражались как дикари. – Что обнаружили сосноголовые?
– Они несут ящики. Внутри звенит стекло.
– Понятно, откуда взялись флаконы, которые мы видели разбросанными по полю боя, – хмыкнул он. – Думаешь, они принимают зелье, которое… делает их сильнее?
Теллвун кивнула.
– Мы ведь знаем по слухам о такой дряни. Мы просто не знали, что у этих ублюдков она есть.
Редноу задумался, потягивая воду из кожаной кружки. Литане были сильной армией. Одной из сильнейших в Известном Мире. Но если зелье, о котором столько рассказывали, действительно существовало, стоило принять дополнительные меры предосторожности. Нельзя было позволить солдатам быть беспечными.
– Завтра до рассвета строимся по линии с востока на северо-запад и выступаем раньше обычного. Крайне важно получить преимущество на местности. Мы должны взять этот холм, – отчеканил он.
Мирей и Теллвун обменялись взглядами.
– Но это слишком рискованно. Слишком опасно.
Редноу увидел в их глазах страх и покачал головой. И вот так постоянно. Они грозные воительницы и лучшие из людей, что он знал, но он все так же не мог уйти в отставку. Они все еще нуждались в нем.
– Все будет хорошо. Я сам все осмотрю.
Мирей поморщилась.
– Именно. Это слишком опасно для тебя, старик. Не- важно, курильщик ты или нет. Ты наш предводитель. И во всем подземном мире нет причины, по которой ты должен быть на передовой.
«Ты все еще пытаешься себе что-то доказать, Редноу», – сказал ему голос Ребмы. Во имя всех богов! Это звучало так, как будто это говорила она сама!
– Нет. Со мной все будет в порядке. Я всю жизнь этим занимаюсь.
«Может, Ребма и права».
Теллвун покачала головой.
– Об этом мы и говорим. Ты всю жизнь этим занимался, и глянь теперь на себя. Когда ты в прошлый раз пытался вдохнуть дым, ты несколько дней кашлял кровью. Кто знает, что будет дальше? Ты хочешь просто сдохнуть?
Редноу заколебался:
– Думаю, это в последний раз. Всего один раз мне не повредит. Или повредит совсем чуть-чуть.
Теллвун, разинув рот, уставилась на него, а затем глянула на Мирей:
– Ты знала об этом?
– Он и мне только что сказал.
– Я еще до конца не решил, но я обещал Ребме уйти в отставку.
Мирей вздохнула и повернулась к остальным, находящимся в палатке генералам и к молчаливо сидящим сосновоголовым:
– Можете нас оставить?
Они все направились прочь из палатки: из-за откинутого в сторону клапана в шатер ворвался ледяной порыв ветра. Редноу остался наедине со своими двумя генералами.
Мирей уставилась взглядом в землю, а Теллвун прочистила горло:
– Мирей была уверена, что когда-нибудь это случится, – начала Теллвун. – Но я считала, что это произойдет не раньше чем через год. Почему именно сейчас?
Редноу не мог рассказать им о том, что он дни напролет слышит голосе Ребмы. Слышит ее интонации, ее акцент. Это была настоящая Ребма. И слова, что произносил этот голос, принадлежали ей, и именно так она продолжала жить в его разуме. Разве он имел право скорбеть? И разве он мог вести воинов в битву, если скорбь вечно была с ним?
Он подобрал самый простой ответ:
– Уже почти зима, так что мне как раз пришло время все закончить. Хотя я пока что еще не принял окончательного решения.
– И что тебя останавливает?
Редноу сглотнул:
– Я еще не решил, кто из вас будет моей заменой.
Он любил Мирей и Теллвун, как собственных дочерей, которых у него никогда не было. Он растил их с детства. Обе они были добрыми и храбрыми, и они были прекрасными предводителями, но каждый раз, глядя на них, он видел, как же они молоды. Как неопытны. Армию наемников мог возглавить лишь тот, кто видел в своей жизни достаточно мрака. И, что было еще хуже, – ни одна из них не была курильщицей.
Они обменялись взглядами, полностью осознавая, что он выберет одну из них, и вторая тогда не получит ничего. Редноу заметил в их глазах какое-то подобие страха и сожаления. Он был им как отец, но связь девушек была настолько сильна, что сам он ее понять не мог. И больше всего он боялся того, что, если сделает одну из них новым предводителем Литан, это вобьет клин между ними и разрушит их отношения.
– Почему мы обе не можем стать предводительницами? – спросила Теллвун.
Редноу покачал головой. Возможно, это он был просто упрямым стариканом, но наемники должны знать, за кого они сражаются. За того, за ту единственную душу, восстать против которой нельзя и которая будет вечно отвечать, остались ли они в живых или оказались сосланы в подземный мир.
– Когда чем-то правят двое – это всегда ведет к разногласиям и предательству. Даже в семье. Даже среди любовников. Не стоит думать, что к вам это не относится. Это далеко не так.
Теллвун сглотнула комок, схватила Мирей за руку, глянула на нее, а затем уставилась на Редноу.
– А я не хочу, чтоб было так! – все так же хмурясь, обронила Мирей. – Если Теллвун станет следующим лидером, так тому и быть. Я последую за ней. И все же я хочу попробовать стать главной. И если я стану предводительницей, то свое место не уступлю никому. Даже любимому человеку.
Теллвун кивнула:
– Я чувствую то же самое.
Редноу улыбнулся. Ему было приятно видеть, сколь они амбициозны.
– Очень хорошо. Завтра мы отправляемся в бой. Я буду на передовой. Эта кампания затянулась намного дольше, чем мы предполагали. Сейчас у вас есть все возможности убедить меня, кто именно из вас должен стать лидером, так что вы уж постарайтесь.
«Глупость не равна храбрости, брат. И ты-то должен об этом помнить».
Редноу прикусил губу, искренне желая, чтобы голос Ребмы затих. Чтобы он хотя бы на этот раз оставил его в покое. Однако он прекрасно понимал, что сейчас он безумен.
А безумие с каждым днем становится все сильнее.
Глава 6
Всемогущий дым
Я из плоти и крови. И я не могу винить свою плоть в том, что я сотворила. Сейчас уже больше некого любить. Тьма воспользовалась мною.
Из «Воспоминаний Матери»
Редноу похлопал по боку своего тенерыка и позволил сосновоголовому увести зверя прочь. Мужчина поднялся на вершину холма: зеленая долина у его подножия была покрыта рыжими и темными пятнами – это стояли воины Литан. К холму они добрались раньше, чем враги, и сейчас около пятисот воинов стояли, колотя мечами по щитам и всматриваясь
