журнал.
И понятно от чего, ведь там оценки резко отличались от того, что она помнила, а если учесть, что отношения у меня с ней тогда были далеки от нормальных, то мне сразу стало ясно – будет гадить, ибо она тем и отличалась от других преподавателей, что не прощала обид. И что теперь делать? За оставшееся время она наверняка найдет к чему придраться и, несмотря на то, что ей тоже может прилететь за снижение успеваемости, будет сильно занижать мне оценку. Немного подумав, я решил, что не стоит снова с ней вступать в конфронтацию, просто надо не дать ей этого сделать. А как? Да очень просто, тяну руку.
- Что тебе Климов? – Ухмыляется она. – Хочешь свои знания мне продемонстрировать?
- Анна Андреевна, разрешите отлучиться в туалет.
- Прихватило так, что вытерпеть не можешь?
- Не могу, - "честно" признаюсь я, и в классе раздается хихиканье.
- Ну что ж, сходи, если не в терпёж. Только не долго, надо посмотреть, как ты готов к экзаменам.
Угу, хрен ты посмотришь, я не за тем отпрашивался, считай, ты последний раз имеешь счастье лицезреть меня на уроке. Естественно быстро у меня с туалетом не получилось, а вот с медицинским кабинетом очень даже. Так что когда прозвенел звонок, я уже находился около класса со справкой на руках.
С учительницей встречаться не стал, незачем мне с ней отношения выяснять, она и так догадается, какую хитрость я придумал. Поэтому нашел укромное местечко где дождался, когда она покинет класс и, показав справку старосте, нашей "в каждой бочке затычке", спокойно покинул класс. Оценки мне сейчас без надобности, а к контрольному сочинению она побоится сильно придираться, там не одна она будет оценивать.
Однако я недооценил коварства моего бывшего преподавателя:
- Климов, тебя к директору после уроков вызывают, - сообщила мне Тряпкина, на следующей неделе, - зря ты с "русичкой" спорить стал.
"Русичка" это в ее понимании учитель литературы, видимо по старой привычке.
- Спорить? – Удивляюсь я. – Это когда я успел?
- А почему тогда на ее уроки не ходишь?
- Так я бы с удовольствием пошёл, - развожу руками, - но так совпадает, что как раз к ее урокам у меня начинается диарея.
- Диарея у него начинается, - хмыкнула староста, - боишься оценки свои испортить.
Хм, а девочка вовсе не дура, думаю и другие уже в курсе, в чем причина моей болезни. Но как-то учительница быстро среагировала, я она только к контрольным спохватится.
Ладно, раз вызывают, сходим, Иван Петрович мировой мужик в обиду меня не должен дать, он "играющий тренер", преподает историю, и в отличие от моего недруга показатели успеваемости для него не пустой звук. Но после уроков сразу в кабинет директора не поперся, выждал еще десять минут и только потом потихоньку двинулся в нужном направлении.
- Андрей, что за дела? – Нахмурившись, спросил меня директор. - Почему ты пропускаешь уроки?
Тяжело вздыхаю и смотрю в сторону учительницы, которая сидела напротив директора с каменным лицом:
- Так Иван Петрович, болею я. Вот не понимаю что происходит, на других предметах нормально сижу, а как урок литературы должен начаться, так сразу живот прихватывает.
- И так пять раз подряд? – Сквозь зубы выдавливает из себя учительница.
- Угу, - подтверждаю, смотря в пол, - в классе уже все смеются, даже стыдно в школе появляться.
- Ты, Климов, дурачка из себя не строй, - взрывается учительница, - ты специально на уроки не ходишь, чтобы свою лень не демонстрировать.
- Подождите, Анна Андреевна, - встрепенулся директор, - Климов отличник, и оценки у него в журнале только пятерки, не может он "бояться".
- Не знаю какой он здесь сейчас отличник, ни разу не представилась возможность убедиться в его знаниях, а раньше он у меня выше тройки не получал.
- То есть как не получал, - сразу зацепился Иван Петрович, - вы раньше его учили?
- Да, он же к вам из тридцать первой школы перевелся. А там он не только к учебе был равнодушен, но и поведение у него было отвратительным, постоянно пререкался с учителями, самовольно уходил с урока. Смотрю, он и здесь продолжает так себя вести.
- Хм. – Директор с удивлением посмотрел на меня. – Что-то я не слышал жалоб от наших педагогов на поведение Климова. А когда он с вами пререкался, если вы говорите, что он ни разу на ваших уроках не присутствовал?
- Нет, здесь он еще не успел свой характер показать, - задрала она нос, - иначе я бы его сама из класса выгнала.
- Понятно. - Самый главный педагог в замешательстве почесал затылок, и посмотрел на меня. - Так говоришь, у тебя живот прихватывает на уроке литературы?
- Нет, не на самом уроке, а перед ним, - поправляю его, - и ничего сделать не могу.
- А что врач на это говорит?
- А что в медпункте скажут, - пожимаю плечами, и достаю справку, которую выклянчил у врача, - расстройство желудка, вроде как нервное.
- Ишь, на нервной почве, - едко усмехнулась учительница, - думаешь отговорку нашел? Ты как сочинение на контрольной писать будешь, если ничего не знаешь?
- Напишу, - пожимаю плечами, - писал же до этого.
- Не верю. – Зло бросает она. - Это ты здесь всех обманываешь, а меня не проведешь.
Да уж, горбатого могила исправит, поэтому обращаюсь к директору:
- Иван Петрович, через неделю у нас начинаются экзамены, там и посмотрим.
- Так если у тебя нервное, то действительно как ты сочинение писать будешь? Тебя же опять прихватит.
- Не, там не прихватит, - мотаю головой, - сочинение я легко напишу.
- А устный экзамен?
- Так там же не одна Анна Андреевна будет, попрошусь к другому учителю, - пробурчал в ответ и тут же напрягся.
Расплата последовала мгновенно:
- Ты что говоришь? Думаешь, я тебя специально валить буду? - Задохнулась от возмущения учительница.
- Есть такое подозрение, - не стал отрицать я, - вы же уверены что я здесь всех обманываю.
- Да ты… ты…
- Все с тобой понятно Климов, - наконец-то вмешался директор, - покажешь свои знания на экзаменах. Но учти, на устном по литературе буду лично
