контролирует свою жизнь.
Мой взгляд перемещается на закрытую дверь, затем обратно на Купера.
— Ты сказал своему отцу? Может, Кайдену стоит с кем-нибудь встретиться?
Внизу я слышу, как хлопает входная дверь и мамин смех разносится по лестнице, прежде чем она зовет меня по имени, без сомнения, увидев мою машину на подъездной дорожке.
— Сейчас спущусь! — кричу я, прежде чем снова обращаю внимание на Купера.
Он усмехается и понижает голос, глядя на лестницу, прежде чем продолжить.
—В первый раз, когда я рассказал об этом отцу, он накричал и назвал Кайдена безответственным. Мой папа хороший парень, но он не понимает Кайдена. Он не понимает, что Кайден не может просто забыть о своих чувствах. Я провел собственное исследование о том, как заботиться о ком-то, кто причиняет себе вред, но это неправильный путь. Я прочитал тысячи страниц в интернете, обращался на горячие линии поддержки и провел все возможные исследования, чтобы попытаться помочь ему. И я предложил терапию или даже просто поговорить с врачом, но Кайден упрям и говорит мне, что сам остановится. Что это не то, что он делает часто.
Его глаза увлажнились, и я притянул его к себе, так что мы оказались грудь к груди, сердце к сердцу. Затем я нежно целую его в лоб.
—Ты хороший брат, ты знаешь это?
Он двигается, утыкаясь лицом в изгиб моей шеи, и я вздрагиваю, когда его теплое дыхание касается моей кожи.
—Я был бы лучшим братом, если бы мог заставить его перестать причинять себе боль.
Мой милый, обаятельный парень с нежной душой. Он так много взваливает на свои плечи, и я хочу нести все это за него. Я целую его в макушку и прижимаю к себе немного крепче.
— Я сожалею о нашем вечере, — говорит он, его слова доносятся приглушенно.
— Тебе не за что извиняться. — моя хватка ослабевает. — Не хочешь спуститься вниз и кое-что посмотреть?
Купер долго молчит, прежде чем поднять на меня взгляд. Он покусывает нижнюю губу, а его глаза продолжают метаться к двери позади нас.
—Ничего страшного, если ты просто хочешь пойти посидеть с ним. Он твой брат, и ты хочешь позаботиться о нем. Я понимаю.
— Прости.
Он опускает голову, но я двумя пальцами беру его за подбородок и наклоняю его так, чтобы наши глаза встретились.
— Больше никаких извинений. Не за то, что заботишься о нем, ладно?
Прижимаясь своими губами к его губам, я позволяю им ненадолго задержаться, впитывая его еще на несколько секунд.
— Хорошо, — говорит он, когда я наконец отстраняюсь. — Я попробую.
Глава 7
Кайден
— Мммм? Я здесь. Они сказали, что не смогут долго удерживать столик.
Ресторан переполнен, и официант продолжает поглядывать на мой столик, делая еще один круг, прежде чем вернуться, чтобы узнать, готов ли я сделать заказ. Я сижу здесь уже час. Один. Красная скатерть, белые розы, трепещущие свечи и столовое серебро напоминают мне, что это заведение выходит далеко за рамки моего бюджета. Из динамиков тихо звучит инструментальная рождественская музыка, но я отключаю ее вместе с радостными звуками других посетителей.
— О! Кайди. Мне оооочень жаль. — мама растягивает слово ‘очень’, и я уже знаю, что она собирается сказать, еще до того, как слова слетают с ее губ. — Роджер достал билеты на выступление кавер-группы Pink Floyd, и они потрясающие. Я не хочу это пропустить. Давай на следующей неделе, хорошо?
На следующей неделе у меня не будет дня рождения. Я резко встаю из-за стола, бросаю на стол несколько банкнот в качестве чаевых и единственного выпитого напитка, перекидываю пальто через руку и вылетаю из ресторана. Несмотря на холод, я поспешно расстегиваю пуговицы рубашки и сбрасываю ее, чувствуя, что без нее мне легче дышится.
— Почему ты не дала мне знать раньше? Я ждал тебя целый час!
Я стараюсь не показывать свой гнев, стиснув зубы, пока говорю. Мое дыхание уносится облачком тумана, когда моя мать кричит мне на другом конце провода.
— Боже, не надо так язвить, Кайди, это был всего лишь ужин.
Это был ужин в честь моего дня рождения. Это был не просто ужин.
Когда я иду по обсаженной деревьями аллее, которая проходит между рестораном и главной улицей, подходя ко входу в парк, я ударяю себя рукой по голове, мысленно ругая себя за то, что в очередной раз возлагаю столько надежд на свою мать.
— В любом случае, Кайди, - ненавижу это гребаное прозвище. — Мне нужно идти, скоро выступит группа, и Роджер хочет сначала выпить пива.
Она вешает трубку прежде, чем я успеваю что-либо сказать. Самое печальное во всем этом то, что Роджер даже не тот парень, ради которого она бросила меня в прошлый раз, когда мы должны были встретиться.
У меня сводит живот, руки покалывает, и мне хочется рвать волосы на голове, чтобы почувствовать что-то еще, кроме неприятия. Темная яма, которая открывается внутри меня каждый гребаный раз, когда она делает это, урчит, угрожая засосать меня. Я ненавижу себя за то, что не был сильнее, за то, что нуждался в ее одобрении и ее любви. Почему я не могу быть больше похож на Купера? Он отмахнулся от нее много лет назад и счастлив. Я не знаю, когда я в последний раз чувствовал себя счастливым. Меньше чем через пять часов мне исполнится двадцать лет, и я все еще буду жаждать внимания своей матери, как глупый, жалкий маленький ребенок.
Начинает накрапывать мелкий дождик, и от щекотания воды на моем лице я дрожу.
Я останавливаюсь, чтобы надеть пальто, обхватываю себя руками и растираю себя, чтобы согреться. Оглядываясь по сторонам, я как будто иду в оцепенении, потому что понятия не имею, где нахожусь. Но хуже то, что я понятия не имею, куда иду.
Люди будут только разочаровывать тебя, это то, что моя мама говорила мне снова и снова, поэтому я держу всех на расстоянии вытянутой руки, кроме Купера. А это значит, что мне некому позвонить. Нет друзей, на которых я мог бы положиться. У моего брата есть парень, и я знаю, что у них были планы на вечер, а мой отец... Я качаю головой, не желая думать о нем и его идеальной новой семье. Почему он не мог относиться к моей матери так, как он
