что ты сделал.
– Пончик хочешь? – Вежливо поинтересовался Тацуми.
– Пончик? – Удивился Сейдо. – Ты сейчас можешь думать о пончике?
– Да, – жалобно протянул доктор.
– Если я был полицейским – это не значит, что я люблю пончики, – ответил парень, – но я люблю пончики. –Сейдо подставил стул к столу и сел напротив Тацуми.
– С начинкой? – Как-то очень обречённо спросил Хэйдо.
– Нет, я люблю только в глазури.
– Прекрасно, – облегчённо выдохнул доктор. Он на глазах повеселел и быстрым движением передал собеседнику коробку, понимая, что никто не претендует на пончики, которые он любит.
Тацуми снова потянулся к своей прелести. Он уже предчувствовал, как эта маленькая вкусность будет таять у него во рту. Чтобы лучше почувствовать этот момент триумфа, он закрыл глаза.
– Можно и мне пончик? – Очень тихо, застенчиво поинтересовалась Йоко.
Тацуми мгновенно открыл глаза. Облизнулся, в очередной раз проглотил слюну.
– Возьми из коробки, – вежливо ответил Хэйдо.
И, наконец-то, никто не помешал ему полакомиться свежим, вкусным, сладким пончиком и запить его остывшим кофе. Конечно, не то, что планировалось изначально, но лучше, чем вообще не иметь возможности ощутить эту прелесть.
10.04.2022
Увлечения
Уж если Тацуми Хэйдо чего-то захотел с невероятной живой силой, то берегись планета. Этот ураган позитивной светлой энергии тебе не остановить.
Рабочий день в самом разгаре. В лавку Джеймса вбегает запыхавшийся доктор и вежливо просит позвать владельца. Незамедлительно появляется шокированный хозяин, который переживает, не произошло ли что-то серьёзное, если сам Тацуми прибежал к нему.
– Добрый день, господин Хэйдо. Вы захотели грушу? – С доброй улыбкой спросил владелец магазина.
– Нет, Джеймс…, – быстро проговорил Тацуми и вдруг замолчал. Было видно, что он задумался. Скорее всего, его мозг при слове «груша» подал знак желудку и рецепторам, и они вспомнили родной, сочный, до боли знакомый вкус. – Нет, стоп! – Словно всему своему телу приказал доктор. – Дело не в этом.
– Так в чём же? – Продолжал хозяин фруктовой лавки.
– В эти выходные в нашем городе будет выступать всемирно известный оркестр с программой произведений Вольфганга Амадея Моцарта. Это отличная возможность приобщиться к культуре и прикоснуться к прекрасному.
– Билеты, наверное, жуть какие дорогие, – сетовал Джеймс. – Стоящая вещь никогда не даётся задаром.
– Я приобрёл семь билетов, – моментально ответил Тацуми.
– Господин Хэйдо, вы решили всю неделю каждый вечер посещать их концерты? – Засмеялся собеседник.
– Они будут только два дня. Я бы не простил себе, если бы те, кто мне дорог, пропустили бы это зрелище.
– Постойте, но почему же семь билетов? – Удивился Джеймс.
– Вы, я, ваша дочь, Сейдо, Йоко, Мамоко, Кагосима. Получается семь, –Тацуми перечислял и оттопыривал пальцы на своих руках.
– Позвольте, я тронут…, – хотел было продолжить Джеймс.
– Отказы не принимаются, билеты на руках, один вечер в своей жизни можно и освободить ради Вольфганга Амадея Моцарта и одного из лучших оркестров мира, – настаивал Хэйдо.
– Боюсь, он этого уже не оценит, – улыбался хозяин магазина.
– Пусть так, но ваша душа, ваше сердце и, разумеется, я – мы не простим вам, если вы не пойдёте на столь увлекательное мероприятие.
– Сдаюсь, уговорил, еду на бал, – Джеймс понял, что спорить не имеет смысла, да он и сам был не против. Выходной проведёт со своей дочерью и в приятной компании. – Но, – добавил он, – это я не стал упираться, а что вы будете делать, если молодёжь всё-таки откажется добровольно встречаться с прекрасным?
– Сейдо и Моника пойдут вместе с вами и со мной. Мамоко и Йоко уже согласились. А Кагосима, если будет упираться, я позвоню его матери. Поверьте, для него это хуже всего на свете.
– Суров, господин доктор, – продолжал улыбаться Джеймс. – Я вижу, вы всё предусмотрели. Может, всё-таки грушу? Они сегодня просто изумительны.
Хэйдо проглотил слюну и согласился на один пакетик своего любимого фрукта.
***
Кагосима вместе с Тацуми шли приятным летним вечером от станции до концертного зала. Доктор был в белоснежной и приятной телу рубашке с коротким рукавом, строгим воротничком и одним нагрудным карманом. Его товарищ предпочёл пиджак.
– Я поверить не могу, что ты это сделал! – Недовольно пробурчал Кагосима. – Ты действительно позвонил моей маме.
– Я тебя предупреждал, – с улыбкой ответил Хэйдо.
– Нет, одно дело сказать и совсем другое сделать. Она мне три часа по ушам ездила. Я еле отговорил её, чтобы она не прилетала ко мне. Иначе от её любви я бы утопился в океане недалеко от твоего дома и записку написал бы, что, мол, так и так, вините господина Тацуми Хэйдо.
– Успокойся, Кагосима. Ну что ты, в самом деле, потерял? Сидел бы себе сейчас, в игры играл. Этим добром ты и завтра заняться сможешь, – Тацуми не понимал возмущения своего друга. «Ведь есть же люди, – думал он, – ты им помочь пытаешься, не лезешь решать их проблемы, а предлагаешь интересную альтернативу рутинному повседневному серому занятию, а они недовольны».
– Тацуми, ты не понимаешь, сегодня глобальный запуск нового шутера. Все игроки будут рубиться в него всю ночь, все блогеры на всех цифровых площадках будут вести стримы своих игр, – объяснял Кагосима причину своего недовольства.
– Я ни в коем случае не говорю, что вечер музыки Вольфганга Амадея Моцарта лучше, чем глобальный вечер видеоигр, но если геймеры будут играть всю ночь, ты не сможешь после подключиться? – Поинтересовался доктор.
– Завтра на работу, – недовольно ответил медицинский работник.
– А то ты никогда не играл всю ночь перед работой, – усмехнулся Хэйдо.
– Да, но перед этим я весь выходной отсыпался после тяжёлых рабочих дней.
– Сделай одно одолжение, – попросил Тацуми.
– Какое? – Уныло вздохнув, спросил Кагосима.
– Не гунди во время концерта.
***
Вечер начинается с гардероба, с изучения фойе, картин, которые занимали внимание сегодняшних гостей, с наблюдения за костюмами друг друга: дамы в красивых платьях, мужчины тоже неплохо выглядят. «Конечно, – думали представительницы прекрасной половины человечества, – им побриться, душ принять, брюки и рубашку нацепить, причесаться, ногти подстричь и уже красавец, а нам… Нам-то сколько хлопот, чтобы выглядеть подобающе такому вечеру».
Мужчины, особо не обременённые отношениями, с живым интересом смотрели на стройных дам – на их причёски, их губы, глаза, на их лица и на их изящные тела. Некоторые мужчины и под конвоем умудрялись стрелять глазами, за что получали неприятный толчок в спину. Таким господам дома, после концерта, несдобровать, если только Моцарт не растопит сердца их прекрасных женщин.
Йоко и Мамоко светились от счастья. Конечно, девушкам нужно внимание, и они его получили сполна. Моника предстала во всей красе перед Сейдо и, похоже, сразила его. Джеймс же выглядел как старый солдат
