быть бедным и жрать консервированную рыбу и ничего больше, да хрен вам! Он найдет способ улучшить их существование. Обязательно найдет! И первое, с чего начнет, это с соли.
– Тэис, ты знаешь, что такое соль? – спросил Артем, а потом понял какую глупость сморозил, потому что в языке, которому его обучили, слово «соль» имелось, и в химии она называлась так же, как на Земле, была хлоридом натрия.
– Артем, не задавай глупейших вопросов, – смеясь ответил Тэис. – Натрия хлорид является неизменным спутником большей части всех водоемов обитаемых планет. Моря и океаны имеют разную степень солености, но они всегда соленые, пресными они не бывают. Если на планете нет соли, то там нет жизни. И это можно сказать и о множестве других обязательных для жизни химических элементах.
– Обязательный для жизни, говоришь? Ну да, я сглупил, солевой обмен и всё такое, позабыл о простом! – Артем решил выйти на улицу и осмотреть окрестности. Ничего не изменилось, мертвый пейзаж планеты-пустыни был незыблем. Вернувшись в палатку, Землянин поинтересовался: – А на Паскуране есть моря и океаны или тут нет ничего кроме песка?
– На этой планете только три материка, – с вновь ожившим энтузиазмом начал говорить Тэис. – Два находятся на полюсах, на северном и южном, они покрыты километровыми толщами льда и холод там вечный хозяин. А третий материк, мы сейчас на нём, поселился в тропической зоне планеты, которая довольно масштабна. И как ты уже понял, моря и океаны на Паскуране есть, но это не делает пустынный материк более пригодным для жизни. Планета была когда-то обитаема, но потом ей сильно досталось и она уже вряд ли когда-то восстановится. Чем больше времени проходит, тем хуже становятся условия планеты. В будущем Паскурана будет брошена, ей осталось максимум два-три столетия. А может даже меньше.
– Значит соль на этой планете есть, правильно? – обрадовался Артем и посмотрел на банки с консервированной рыбой уже не так озлобленно. Если посолить, а еще и поперчить. Да с картошечкой или с макаронами… Будет бомба!
Тэис не заставил ждать ответа:
– Я понял, к чему ты клонишь, землянин. Ты любишь соль? Особенность вашей расы? Надо будет изучить твоё тело и скорее всего почистить от загрязнений солями и прочей ненужной организму химией, чтобы всё выровнялось до нормальных показателей. И да, соль на Паскуране есть, но употреблять её в пищу я не советую. Планета сильно радиоактивна, некие не слишком разумные люди долгое время втайне использовали мировой океан Паскураны как могильник радиоактивных отходов. И химических в том числе. И поэтому я не советую питаться тем, что даёт Паскурана.
– Радиация? – Артем начал крутить головой, словно он мог увидеть уровень радиации. – А это не опасно? Не хочу в ближайшем будущем помереть из-за такой глупости!
Техник быстро объяснил:
– Каждые сто дней мы проводим комплексную обследование каждого члена команды за исключением меня, потому что я никогда не болею. И если у кого-то из команды что-то выявляется, то мы производим лечение и последующую чистку организма. И поэтому ты можешь ничего не бояться, землянин. Если заболеешь чем-то, что не убьет тебя довольно быстро, то можешь быть уверен, что мы это исправим. А если вдруг умрешь, то знай, что оживлять мы не способны. И никто не способен.
– А что насчет бессмертия? – Артем знал, что возможно вопрос прозвучит глупо, но ему было наплевать. Высокие технологии обязаны давать бессмертие, именно такие стереотипы сложились в его голове ещё с детства.
– Бессмертие невозможно, – Тэис говорил смеясь. – На изолированных планетах любят подобные фантазии. Но те, кто знакомы с известной вселенной, конечно же знают правду. Ничто не вечно, включая Творца, что сотворил вселенную или даже вселенные. И его творения так же смертны. К сожалению или к счастью. Но скорее всего второе.
– К счастью? – удивился Артем. – Почему к счастью? Ты не хотел бы быть бессмертным?
Словно старец, Тэис тихо сказал:
– Да, Землянин, я не хотел бы бессмертия. И если ты подумаешь как следует, то поймешь, что я прав. Бессмертие равно бесконечности. А бесконечность однообразна, потому что бесконечна, и если смотреть на неё издалека, то будешь видеть только ровную линию. Мы же существа конечные, и потому стараемся наслаждаться тем кратким мигом, на который пришли в эту вселенную. Мы наслаждаемся и умираем. И в этом вся прелесть. В понимании того, что конец всё таки будет. И в убеждении самого себя, что он будет когда-нибудь, но не сейчас, не в ближайшем будущем…
Техник замолчал. Артем тоже не хотел говорить. И он признал, что Тэис прав. Бессмертие быстро сделает жизнь пресной.
И жизнь сразу же потеряет смысл…
Радиоактивная планета, почти мертвая и горячая как сковородка. Один единственный город на материке. И живут в нём работорговцы, пираты и контрабандисты. И ещё рабы, как без них. Высокотехнологичная известная вселенная, корабли бороздят просторы космоса и летают в подпространстве. И рабство! Как такое вообще возможно? Человеческая жизнь по прежнему ничего не стоит? Данный факт, после того как Артем его полностью осознал, вообще не хотел укладываться в голове.
– Тэис, а как такое вообще возможно? – спросил Артем, погруженный в размышления.
– Не знаю, как возможно, но уверен, что попытаюсь объяснить, – ответил техник. – Но только после того, как ты скажешь о чем речь, потому что я не умею читать чужие мысли.
Артем понял, что сделал, и потому быстро сказал:
– Ой, извини, задумался. Я хотел узнать про рабство. Как оно возможно при таком уровне развития? Известная вселенная вообще не цивилизованная, правильно?
– Смотря где, Артем, потому что известная вселенная огромна и понятие цивилизованности везде разное. – Тэис был хорошим собеседником. Делиться знаниями доставляло ему радость. – В той же Империи, а она в известной вселенной считается самой развитой, рабство официальное. Там без конца говорят о свободе, которую Император дарит своим гражданам, но на самом деле свободы у граждан империи не больше, чем у сидящих в ожидании новых хозяев рабов Паскураны, потому что у раба этой планеты всего лишь один ошейник, физический и носимый на шее. Его снять сложно, но реально. А вот у имперских рабов ошейников десятки и если ты избавляешься от одного, то для тебя тут же находят другой. В империи пристально следят за количеством свободы. И крайне умело её ограничивают.
– То есть в Империи нет ничего хорошего? – спросил Артем. Нового он к сожалению не услышал. Известная вселенная, технологи и тому подобное… И все как на Земле, но только в ещё большем масштабе. На Земле в некоторых государствах есть рабство с реальным ошейником, например в Африканских странах. И не только… А есть там и страны, в которых якобы можно получить мечту! Но в кавычках, потому что вместо мечты ты получишь ипотеку, кредиты и всевозможные счета… Разве это не ошейники?
– Кому-то нравится Империя, кому-то Федерация Торговцев, а кто-то балдеет у Свободных. Каждому своё, Землянин, – ответил Тэис, а затем добавил: – Но есть и такие, кто никогда не покидал тех мест, где родился. Такие, которые не могут осознать степень рабства, в котором находятся. И более того, ослепленные пропагандой, которая бесконечным потоком льётся в их головы, они считают, что их жизнь прекрасна, а вот во всех остальных мирах есть только бесконечные нищета, угнетение и страдания.
– Человек всегда человек, – протянул Артем. – И не важно, каков уровень развития, в изоляции твой мир или давно имеет варп-двигатель и бороздит просторы вселенной. Особой разницы нет…
Тэис не оставил сказанное без комментария:
– И да и нет, Землянин, потому что известная вселенная огромна и в ней можно найти всевозможные вариации существования разума. Одни закапывают умерших в землю, а другие замораживают их и съедают в голодное время. Те и те будут считать друг друга извращенцами, потому что у каждого своя мораль…
⁂
– Артем, ты тут, я наблюдаю транспорт, это колесный вездеход, он движется в нашем направлении!
Прежде Артем никогда не слышал, чтобы Тэис говорил обеспокоенным тоном. Это были третьи сутки испытания, землянин уже привык ничего не делать и в данный момент сидел в палатке и пытался пообедать невкусными консервами и питательным концентратом. И поэтому он не стал
